Деннис Уитли: Жизнь за жизнь

— Я вовсе не утверждаю, что не верю вам, — успокоил он Сэндмайера. — Но мне трудно обсуждать вещи, которые не совсем в моей компетенции. Я дам вам лекарство, которое поможет вам сегодня спокойно уснуть, а завтра утром, часиков в десять, приходите ко мне на прием.

— Но вы не поняли! — взорвался Сэндмайер. — Я не хочу спать! Я хочу бодрствовать всю ночь. Если я усну, эта дьяволица в склепе высосет из меня остатки сил, и я не смогу вернуться назад — никогда не смогу проснуться!

Из комнаты наверху донесся громкий стук.

— Это ваша жена, — сказал доктор. — В самом деле, примите-ка лучше бромид. — Он достал из своего потертого чемоданчика маленькую бутылочку и вытряхнул на ладонь несколько таблеток.

Тело Герберта Сэндмайера внезапно обмякло. Он тяжело оперся о камин. Лихорадочный блеск погас в его глазах, и теперь они смотрели с тупой безысходностью.

Слабым жестом он отклонил предложенные таблетки.

— Нет, спасибо. Раз вы не верите мне… впрочем, я мало надеялся на это.

Доктор взглянул на часы.

— Боже. Уже почти одиннадцать. Мне надо спешить, иначе, кроме медсестры, этой роженице некому будет помочь.

— Странная штука жизнь, не правда ли, доктор? — медленно проговорил Сэндмайер. — Когда кто-то из нас покидает эту жизнь, всегда находится другой, занимающий наше место.

— Что? — спросил доктор, надевая свое поношенное коричневое пальто.

— Ничего, доктор, — ответил Сэндмайер и открыл дверь, ведущую в узкий холл. — Спокойной ночи.

— Герберт, ты идешь? — донесся до него из спальни высокий, раздраженный голос.

— Да, Мэгги, я уже поднимаюсь, — крикнул он через плечо. Он вернулся в душную гостиную и налил в свой стакан остатки виски.

— Странно, почему я сказал доктору, что Фрэнк Доусон в Китае? — пробормотал он. — Я хотел его смерти, и он давно уже мертв. Но сейчас он — или нечто — возвращается ко мне. Так и должно быть — это жизнь за жизнь.

Он проглотил неразбавленное виски, огненная жидкость обожгла ему горло, и он слегка кашлянул.

— Герберт! — донесся из комнаты наверху сердитый пронзительный крик.

— И подумать только, что я сделал это из-за Мэгги, — прошептал он себе под нос.

— Герберт!!! — вновь раздался голос.

— Иду, иду, я уже иду, — откликнулся он.

Герберт Сандмэйер в последний раз обежал взглядом гостиную, выключил свет и потащился наверх.