Сергей Головачев - Страшный Суд. Апокалипсис наших дней

Для этого предполагалось уничтожить все исторические, нравственные и культурные корни народов, намечалось лишить все нации самобытного колорита и смешать их в едином мультикультурном котле с таким расчётом, чтобы понятия «нация» и «родина» исчезли из лексикона людей навсегда. Завоевание мира означало на самом деле сеяние раздора , разграбление природных богатств, обнищание населения и его вселенский мор . Целью же являлось построение Новой Хазарии и Нового Иерусалима на берегах Днепра.

В прославлении нового порядка преуспевали так называемые звёзды: всем известные лица с телеэкранов и со страниц глянцевых журналов. Вся эта элитная тусовка входила в легион подмастерьев, состоящий в основном из публичных людей: парламентариев, членов правительства, спортсменов, певцов, танцоров, писателей, художников, телеведущих и даже ведущих блогов.

Среди учеников знакомых лиц было мало. В основном это были дети, родственники и знакомые из первого и второго легионов.

Проехав мимо поднятого шлагбаума, белый всадник на белом мотоцикле свернул к небесному престолу. На спине его куртки красовалась вышитая золотыми нитками надпись «Конкистадор». Спереди на мотошлёме сияла шестилучевая звезда. Заглушив мотоцикл, он привстал в седле и, вскинув правую руку, отдал честь Сошедшему с небес:

– Мой господь!

– Я не твой господь, – покачал головой Сошедший с небес. – Ты нарушил заповедь мою.

На передней грани пирамидиона высветилась бегущая строка: «НЕ будет у тебя других богов перед лицом Моим».

Он снял с плеч шарообразный шлемофон, и на белого всадника глянуло страшное лицо Зверя, чёрный лик Сета, похожий на заострённую морду шакала и одновременно на удлинённую морду ишака с прямоугольными ушами.

– О, бог мой… дьявол, – в ужасе пролепетал всадник и тотчас перекрестился, – Патер ностр, отец наш небесный.

– И-а-а, – по ослиному закричал вдруг Зверь, выгнув шею и оскалив зубы, – и-а-х, – зашипел Сет, как шакал, и показал рукой в сторону пекельного престола, – обращайся теперь к нему.

Белый всадник завёл мотоцикл и подъехал к другому, зависшему над землёй пирамидиону. Обнаружив на передней грани её огромный глаз, всадник резко затормозил перед раскрытым шлагбаумом, и тотчас недра пекельного престола осветились белым люминесцентным светом. В центре его находился гигантский сундук – деревянный ящик, обитый листовым золотом и покрытый ритуальными иероглифами.

Неожиданно крышка сундука раскрылась и из него выдвинулся вверх массивный, с резным орнаментом, белокаменный саркофаг. Крышка его тут же сдвинулась на сторону и из него показался гроб, похожий на футляр, вылитый из чистого золота.

Своими контурами верхняя половина саркофага повторяла очертания того, кто был помещён внутрь его. Чётко просматривались ноги, скрещённые на груди руки, продолговатая голова, выступающая над грудью узкая бородка клином и торчащий из причинного места глиняный жезл, покрытый золотом, несколько раз сбитый и столько же раз восстановленный. Это был то самый знаменитый саркофаг, куда коварный Сет заманил своего старшего брата как бы для примерки, и, заточив его там, злонамеренно утопил затем в реке.

Верх саркофага внезапно откинулся, открыв для обозрения спеленатую до пояса мумию. Это был владыка загробного мира яйцеголовый Осирис с забинтованным членом. Выше пояса торс его был обнажён, как у атлета, при этом был он зелёнокож, как крокодил.

Неожиданно мумия приподняла зелёную руку с плетью и посмотрела на запястье, как бы на нём были часы. В ту же секунду, словно осознав, что он всё на свете проспал, Осирис рывком поднялся из гроба. В скрещённых руках он держал символы своей власти и величия – плеть и крюк, на плечах его находилась зелёная, как у Фантомаса, голова, над ней возвышалась кеглеобразная тиара с тростниковыми перьями по бокам и с разведёнными в стороны рогами быка.

– О, дьявол… бог ты мой! – вновь в ужасе пролепетал всадник.

Осирис недовольно покачал тиарой.

– Э, нет, так не пойдёт. А где рожки?

– Какие рожки? – не понял всадник.

Удерживая тремя пальцами крюк, Осирис показал ему дьявольские рожки, составленные из указательного пальца и мизинца.

– А-а, – понял всадник и поздоровался с Вышедшим из земли, как полагается, – известным сатанинским жестом. – Мой господь! Диспатер! Отец наш подземный! – обратился затем он к владыке мира мёртвых, – пришедшие спастись приветствуют тебя!