Александр Юрин - В лапах страха

Зверь, как ни в чём не бывало, сидел на прежнем месте и с любопытством наблюдал за ошарашенной жертвой, которая даже не поняла, что её атаковали — настолько всё стремительно произошло. С морды животного капала свежая кровь, а между лап на полу лежало что-то бордовое.

До Аллы Борисовны всё же дошло, что это её горло. Только вот почему пёс не проглотил его, осталось для неё загадкой. Шипя и кровоточа через перекошенный рот, консьержка тучно осела на коленки, которые тут же превратились в крошку, не снеся вес тела. Хрустнули, надламываясь, тазобедренные кости, и старуха неуклюже завалилась на бок, в микс из собственной крови, перемешанной с останками Германа Полиграфовича. В разодранном горле предсмертно заклокотало, после чего кровь хлынула сплошным потоком, унося жизнь из подёргивающегося тела.

Зверь победоносно зарычал и кинулся на кухню.

Светка не помнила, как добрела до вытяжки; она слышала звуки борьбы, доносящиеся из соседней комнаты, но ей было всё равно. Спиногрыз рвал не Юрку — и это оставалось самым главным. Всё остальное отступило на второй план, сделавшись блеклым и сопутствующим.

У них был путь, который, несомненно, выведет из этой ужасной квартиры, которая в сознании девочки сопоставлялась с камерой пыток.

«Хотя проводить эксперименты на детях — это уже вроде как перебор! С другой стороны, немцы и японцы ещё в сороковых годах прошлого века доказали, что человеческому безумию нет предела. А если это безумие, в придачу, ещё и подпитывается ЧЕМ-ТО извне, тогда для достижения конечной цели можно легко позволить себе растерзать не одну сотню детей… как и пойти на всё что угодно, оставшись при этом безнаказанным».

Светка с трудом отмахнулась от нудной тарабарщины подсознания, ухватилась за приоткрытую створку шкафа. Тело отзывалось на каждое движение ноющей болью, кончики пальцев на руках ничего не чувствовали, голые пятки щекотал лютый ужас. Снова закровоточило плечо, однако Светка проигнорировала и его. Куда больше волновала вывернутая кисть, без содействия которой вряд ли удастся подтянуться к спасительному ходу. Девочка застонала от безысходности, понимая, что конечности её просто не слушаются. Она села на пол и в отчаянии уставилась на двоящуюся газовую плиту.

«Надо двигаться».

Светка задрала голову, посмотрела на яркий свет — картинка постепенно восстановилась. Затем девочка снова попыталась сконцентрироваться на пути к бегству и потянулась вверх. Она сама не до конца понимала, откуда у неё вновь и вновь берутся дополнительные силы.

«Такое ощущение, что мой организм тоже подпитывает что-то потустороннее… для того, чтобы я просто жила. Но ради чего?!»

«Ради того, чтобы и дальше чувствовать боль?»

«Или ради спасения брата?»

«Как бы то ни было, я должна двигаться!»

Светка кое-как взгромоздилась на плиту — про открытые конфорки она даже не вспомнила, — всмотрелась в раскачивающееся пространство и… чуть было не полетела вниз тормашками, увидев в вентиляционной отдушине личико Юрки; тот громко сопел и пытался ей что-то сказать. Светка невольно улыбнулась — она и не надеялась вновь встретиться с братом, — тут же попыталась дотянуться до пальчиков малыша. Однако ничего не вышло — руки совсем не слушались, так и норовя опасть, точно шеи умирающих лебедей.

Светка всё же собралась с мыслями, прислушалась к словам брата.

— Оттолкнись!.. Ногой! — задыхался Юрка, силясь затащить сестру в своё укрытие. — Я не могу сам! Сил не хватает!..

Светка только сейчас сообразила, что уже наполовину влезла в вытяжку, и дело осталось за малым! Вот только оттолкнуться не от чего. Да и сил совсем не осталось. Девочка почувствовала, что, не смотря на старания брата, всё же соскальзывает…

Юрка буквально клещом вцепился в руки сестры. Светка дёрнулась, тут же отчётливо представила, где сейчас болтаются её ноги и в ужасе рванулась вперёд и вверх, стараясь как можно скорее подтянуть гудящие от боли конечности. У неё это почти получилось — даже раскрасневшийся Юрка вроде как облегчённо выдохнул, — но всё было напрасно.

Светка почувствовала, как с ноги сдирают кожу, мясо, сухожилия, оголяя сустав и белую кость! Девочка что есть сил закусила нижнюю губу, понимая лишь одно: дикий крик только насмерть перепугает Юрку. А без помощи брата ей точно не вырваться. Светка попыталась отбрыкнуться, но боль только многократно возросла и поползла вверх по ноге.

Юрка замер — догадался обо всём по лицу сестры, искажённому маской боли.