Виктор Гламаздин - Одна против зомби

Кстати, об оскарах, — давайте вернемся в кинозал, сестрицы. Сейчас там будет прикол.

Вдруг, один из зрителей — пьяный, наверное, — громко захрапел. Мне же этот звук показался рычанием подкрадывающегося хищника.

В моем по-детски паникерском сознании тут же возникла мысль о том, что это рычат зомби, которые заметили наше с мамой бегство, и сейчас они перестанут скрываться и бросятся нам наперерез. Потом они, ясное дело, схватят меня своими вонючими когтистыми лапами и потащат на задние ряды, чтобы там под шумок несущихся с экрана воплей и звуков пальбы схарчить с потрохами мою маленькую и беззащитную тушку.

Страх накрыл меня тяжелой холодной волной. И я завопила на весь зал:

— А-а-а-а! Валим отсюда, мама! Валим, пока не замочили! Зомбики всюду! А-а-а!..

Во время нашего панического бегства мама совершенно напрасно призывала меня к «правильному поведению», ведь правильное поведение — следствие правильного мышления. А из мыслей в моей замороженной страхом башке крутилась только одна: «Беги, Ника! Беги, пока тебя не схарчили!»

Когда мы с мамой выскочили из зала, оказалось, что я со страху немного обделалась… Эй, сестрицы, хорош хихикать! Чего вы хотите от маленького ребенка, а?

После того проклятого ужастика меня долго еще кошмары донимали.

Мне снилась столь разнообразная хрень, что даже матерые специалисты по кошмарам вряд ли смогли бы их подвести под общий знаменатель и хоть как-то классифицировать.

Впрочем, если бы они за хорошие деньги попросили у меня помощи в своей нелегкой работе, я бы им помогла. И сообщила, что фабула моих кошмаров, сколь разнообразными ни были бы их сюжеты, всегда одна: за мной — спасительницой мира, избранной для сей роли самими Высшими силами — охотятся многочисленные враги.

Жаль, что не существует аппаратуры, которая записывает кошмары в качестве BluRay. А то бы я озолотилась. Ибо мои кошмары — это не только насыщенные высоким качеством каждого пикселя картинки преисподней и не отображаемые ни одним кодеком движения демонов. Это еще и звук, который льется не только с каждой набегающей на пляж кровавой волны, но и даже с каждой черной песчинки этого пляжа. Я б не имела бы конкурентов даже среди самых матерых героинщиков и любителей хорошего спайса.

Я уж не говорю про тщательную проработку сцен. Вот несколько из них, чтобы вы, сестрицы, имели представление о моих снах.

Бородатые чернокнижники тыкают в фотку с моей физиономией иглами, выточенными из костей невинных младенцев, и вопят:

— Умри! Умри! Умри!..

Бледные некроманты поднимают из могил нежить и пускали ее бродить возле моего дома, дабы найти меня…

В окно моей комнаты влезает харя черного дракона и пытается выковырять меня из-под одеяла, а я отбивалась от чудища подушкой, лупя ею по покрытой вороненой чешуей наглой морде…

Особенно неприятным было, конечно, встречаться во сне с одноклассниками. Особенно, когда до их появления в сновидениях кругом был полный ништяк.

Идешь себе по лугу. Вокруг цветочки голубеют, бабочки крылышками машут и птички поют о том, как хорошо жить на свете.

И вдруг: небо темнеет, птички-бабочки-цветочки исчезают, а вокруг начинает земля шевелиться земля, из-под которой выбираются — с обезумевшими рожами и трупными пятнами на руках — те, с кем я училась в первые школьные годы. И вся эта милая компашка устремляется ко мне, стремясь завалить меня и обглодать до косточек.

И все бы было нормально, если бы я могла смыться. Но ноги отнимаются, я застываю на месте, с ужасом наблюдая за приближением вылезших из-под земли однокашников, сверлящих меня налитыми кровью глазищами…

А еще мне часто снились, как я, идя на уроки через пришкольный яблоневый садик, вдруг попадаю в джунгли к папуасам-людоедам, деревня которых окружена изгородью, на колья которой насажены человеческие головы.

Папуасы по приказу своего шамана, очень похожего на Обаму (тогдашнего президента Пиндостана), привязывают меня к дереву, под которым большая лужа крови, а вся его листва забрызгана ошметками внутренностей. И ко мне подходит — медленно-медленно — шаман-Обама с безопилой… Тут я обычно к криком просыпалась и долго не могла снова уснуть, слушая, как беспокойно трепыхается сердечко в моем детском тельце.

После таких ночей я весь день ощущала жуткую усталость. Поэтому училась в школе довольно посредственно, несмотря на кучу талантов, во многих отношениях здравый ум и покамест еще твердую память.