Маша Стрельцова: Мертвая невеста

— Любимый, поцелуй меня, — сладострастно сказала я ему и облизала почерневшим языком свои губы.

Он шарахнулся от окна, забился в угол и заныл:

— Господи, помилуй мя, грешнаго, да за что ж ты таких бесовок мне послал в наказание…

— Вазу с фруктами в него метни, — подсказала я из-за окна растерявшейся Лариске.

Метод как всегда подействовал.

Потирая шишку на лбу, он умоляюще взглянул на надвигающуюся жену и закричал:

— Да за что бы ты меня так, Ларусик? Я же тебе муж, ты ж меня любить должна, холить и лелеять!

— А ты меня лелеял? — жестко спросила она.

— Лелеял, — истово кивнул он.

— Так может быть и сейчас полелеешь? — злобно улыбнулась она, многозначительно сбрасывая бретельку с плеча.

— Верно, — прокомментировала я из-за окна. — Он прикосновений покойников жуть как боится.

— Ларисонька, — он молитвенно сложил руки, — не губи, Богом молю. Вспомни, как много было у нас хорошего. Мне очень жаль, что ты умерла, но ведь не я виновен в твоей смерти, девочка моя. Ты ж сама дозу не рассчитала. Нет, я конечно не виню тебя за твой порок, к тому же в наше время это легко решается — после свадьбы сдал бы тебя в клинику на годик-другой…

— Что??? — взревела она. — Сдал бы в клинику? Да я тебя сейчас сама сдам!

Он ухитрился вывернуться от нее, и тут же резвым сайгаком поскакал к двери. Ну да я тоже ушами не хлопала — когда он рванул на себя дверь спальни, я стояла на пороге.

— Потанцуем? — игриво предложила я.

Он отшатнулся — и попал прямо в объятья жены. Она крепко обхватила его, и чувствовалось, что выпускать не намерена.

— Ларис, — серьезно сказала я. — У вас брачная ночь так и не состоялась по моей вине. Судьба дала вам второй шанс, действуй. А я посторожу, а то мало ли чего?

— Спасибо, подруга, — торжественно ответила она и поволокла упирающего муженька к постели.

Следующий час я провела в лирическом настроении. Смотрела на звезды, читала сама себе Ахматову и Блока. Иногда приходилось вставать, подходить к окну или двери и нежно улыбаться пытающемуся удрать новобрачному.

Через час Ларинда вышла из домика, деловито поправляя на себе платье.

— Он хоть живой? — меланхолично поинтересовалась я, покусывая травинку.

— Жив, — злобно отозвалась она. — Но теперь родителям придется его сдать в клинику на год-другой. Психиатрическую.

— Ай, умница, — блаженно улыбнулась я. — А теперь — руки в ноги и бегом домой, скоро заря.

Вот так у меня и появилась подруга.

Днем мы отсыпались в могилах, ночью шли погулять, поговорить о высоком или кого-нибудь попугать. К сожалению, с последним было туго — дураков ночью бродить по кладбищу не было. Давешний бомж, что не польстился на мои прелести, так мирно и похрапывал в своем уголке кладбища, но я была терпелива и знала — удача все равно мне однажды улыбнется. Рано или поздно он выйдет ночью за ворота кладбища, тут-то я его и сцапаю.

В одну из ночей я, так и не дождавшись подруги, встала и пошла к ней сама.

Вскоре я поняла, чего это она сегодня не смогла встать. Прямо на ее могиле горел огонь, кругом стояли какие-то люди в черных накидках, и один из них ломким мальчишечьим голосом выводил:

— О, Сатана, отец наш, тебе мы молимся и поклоняемся. Приди же и благослови своих послушных чад.

«Вот тебе раз!», — подумала я и спряталась за сосной в некой надежде, что сатана и правда придет. А что? Я раньше в оживших покойников тоже не верила.

Мальчишка дочитал длинную молитву, все торжественно помолчали. Я же крутила головой — ну где он, где? Спадет с неба аки молния? Цокая копытами, придет на своих четырех и приветливо помахает козлиным хвостиком?

Молчание становилось все более и более растерянным.

— Жертву надо принести, — громким шепотом сказал один.

— Точно, — поддержали его.

«Эх, мальчики, — сладко думала я. — Где ж вы раньше были, я б вам такую жертву обеспечила!» Хоть я и не намеревалась убивать Андрея, считая, что это для него слишком просто — но идея принести его в жертву Сатане мне очень понравилась. Я аж зажмурилась от блаженства, представив, как бы с него ме-едленно сдирали кожу, непременно маникюрными щипчиками, а он бы плакал и очень расстраивался.

Над погостом раздался отчаянный котеночий писк, и я встрепенулась, кинулась к сатанистам. Схватив лопату, я сгребла с могилы костер, и из земляной кучки немедленно выполз несчастный котенок.