Андрей Кедрин - Художники смерти

— Процедура вербовки всегда одинакова. Меня в свое время брали на испуг, вас вот — на злость проверяли. Организму нужна встряска для того, чтобы сместить энергетическую структуру тела.

— Но Вы, я уверен, не пытались сдаться опричникам… — Теперь настала моя очередь удивляться. Наш гость, между тем, допил вино, стукнул стаканом и продолжил. — Я вырос верующей семье, с детства меня приучали к мысли о великом чуде человеческой жизни, о ее уникальности и неповторимости. А наставники говорили о том, что вечность можно взять себе, если захочешь, что достаточно идти вперед, не задумываясь о людях, и станешь выше их… На первом задании нас подкараулили возле ночного клуба, четверо, с дубинками. Я знал, кто они, но не стал ни убегать, ни сопротивляться — просто поднял руки…

— Сколько ребер вам сломали?

— Два. Это были не опричники — наставники таким образом приучали нас к работе. Напарница вернулась и отвлекла их, потом поняла, в чем дело… Тогда я поймал ее взгляд — так смотрят на туфлю со сломанным каблуком, на ржавый гвоздь. Я перестал не то чтобы числиться охотником — казалось, что я вовсе перестал быть для нее живым существом…Стоять перед Советом было проще, мне порой кажется, что главный приговор мне был произнесен не магистрами, а неукротимой и кровожадной девушкой-вампиром.

— Вы с ней виделись после этого? — Он помотал головой и шумно вздохнул. Что же, подумалось мне, грусти теперь. У тебя был шанс на взаимность, но не удалось побороть травоядную сущность. Грусти теперь и вздыхай об охоте и охотницах, о жизни, которая была прекрасна тем, что могла закончиться. Ты так и не узнал, какой может быть твоя напарница, отведавшая крови, ты не узнал настоящего азарта и ярости схватки. Но у тебя есть такой желанный деревенский домик и образцовое хозяйство. Ты умеешь растить скот, но никогда не сможешь взять добычу. Ты остался цел — своих мы действительно не трогаем, ты даже нашел применения своим талантам. Но сколько раз тебе хотелось бы обменять все это на один шанс, пройти через боль, но вернуться на охоту? Я могу изменить твою жизнь, но не стану делать этого — не мне менять решения предшественников, да и за фермой все равно нужно кому-то следить…

— Как получается делать отбивные мягче? — Нора, одолевающая очередной кусок, нарушила тишину.

— Перед жаркой мы выдерживаем их пару часов в пюре из кислых яблок… Это действует лучше уксуса, и вкус становится насыщенным, с легким фруктовым ароматом. — Зоотехник осторожно бросил взгляд на мою спутницу, обеспокоено шевельнулся на стуле.

— Да. Она — не вампир.

— Я лучше. — Нора с явным сожалением посмотрела на оставшееся мясо и отставила тарелку.

— Хороший аппетит — комплимент хозяину.

— У меня растущий организм внутри. Так что теперь буду есть за двоих.

— За троих — себя тоже считай. — Она озадаченно кивнула. Наш гость, тем временем, засобирался. Было видно, что короткий рассказ о его прошлом сильно взволновал зоотехника, и мое предположение было близко к истине. Оставалось надеяться, что он не станет проситься обратно в охотники — не хотелось его разочаровывать отказом.

— Я думала, вампиры не ошибаются, когда вербуют охотников…

— Ошибки тут нет, Нора. Физиологически этот человек полноценный вампир, его тело и энергетика перестроились как надо. Проблема в голове… Вам проще — волками рождаются. Вампиры же, за редким исключением, воспитываются человеческим обществом. Чтобы стать одним из нас нужно вначале пройти через духовную перестройку — попросту, отделить себя от остальных людей мысленно. Можно сказать, что ты начинаешь презирать окружающих — но это не совсем так. Настоящий рекрут равнодушен к людям. Ему все равно, где быть, с кем разговаривать. Если по работе необходимо улыбаться — он искренне улыбается, если нужно, льстит, говорит комплименты — он не изображает чувств, и в тоже время ему абсолютно безразлично, как его воспринимают. Будущий вампир уходит от людей все дальше — до тех пор, пока не становится вне их общества, оставаясь все же человеком. В этот момент и необходимо провести вербовку, пока он окончательно не разочаровался во всем и не спился, к примеру. С нашим гостем случилась накладка — кто-то не рассчитал, как он воспримет новые способности. Поэтому то его и не стали наказывать — попросту не за что. Ты ведь не будешь ругать пятилетнего волчонка за то, что он не смог выжать двухпудовую гирю? Вот и для него настоящее кровопролитие и схватка также неподъемны. Он может сколь угодно воспевать охотничий азарт — но рука его дрогнет, когда будет необходимо взять добычу.