Медведица нашла дохлого лося, но за той же добычей пришел и седой волк. Когда волк подошел ближе и заметил Катайю, она не успела даже испугаться, как медведица с басовитым рычанием показала зубы, и волк боком отбежал в ельник. Медведица защищала ее, свою молчаливую, упрямую тень, как часть своей жизни.
Суженый в моих объятьях,
пусть медведь сдавил мне шею…
Послышались смешки – эти слова Катайи были очень смелы. Никто и подумать не смел о том, чтобы обеспокоить медведя во время спаривания. И в песню эти слова были вставлены только для красного словца, а священное медвежье имя и вовсе вслух упоминать было не принято: его заменяли прозвищем «Бурый». Но Катайя помнила ужас и возбуждение, когда огромный медведь покрыл ее медведицу всего в нескольких шагах от нее. Она чувствовала горячие мысли медведицы, рычащей от горько-сладкого вожделения, пока самец пыхтел и ворчал, слегка кусая подругу за шею.
Сяду рядом я с Любимым,
даже кровь мне не помеха!
Катайя допела песню, задыхаясь, с неистово бьющимся сердцем. Женщины племени переглянулись. Сегодня они услышали что-то новое, не похожее ни на какую другую цирникелу . Возможно, это была лучшая песня цирникелы на свете, особенно последние строки, напоминающие о том, что паста из кровных сестричек и гриб способны остановить на время цирникелы месячные, чтобы медведь не взбесился от запаха крови. Здесь Катайя говорила, что познакомилась со своей медведицей так близко, что может подойти к ней даже во время месячных. О, что за гордая и прекрасная песня! Акка Исмия выступила вперед и взяла Катайю за плечи.
– Мужчины! – крикнула она.
Мужчины племени подошли осторожно, искоса глядя на исхудавшую, грязную, но торжествующую девушку, вышедшую из леса. Катайя заметила среди них Кеша, и он показался ей маленьким мальчиком, хотя, когда она ушла за цирникелой , Кеш в ее глазах был почти взрослым молодым человеком.
– Акка Катайя, – сказала Акка Исмия, и мужчины ее поняли. Все они преклонили колени на белом снегу и опустили головы.
Только тогда Катайя позволила себе заплакать.
* * *
Твердо ступая, Катайя шла к отведенному ей дому. Слезы смыли с ее щек последние следы пасты из кровных сестричек. Ей согрели котлы с водой, и мальчики были готовы омыть ее мыльным корнем шуны , выкопанной на берегу реки. Она слышала за спиной шум торжества – женщины пели ее песню:
О мой Суженый, приди же,
иль отправлюсь за тобою,
за руку тебя возьму я,
пусть змея скользнет по пальцам.
Прямо в губы поцелую,
будь хоть полон волчьей крови
рот твой красный и глубокий.
Суженый в моих объятьях,
пусть медведь сдавил мне шею.
Сяду рядом я с Любимым,
даже кровь мне не помеха!
И тогда Катайя засмеялась – смело и звонко.
Когда Йоханна Синисалов 1997 г. закончила свою пятнадцатилетнюю карьеру в рекламе и решила стать профессиональной писательницей, она уже была шестикратным лауреатом Финской национальной премии «Аторокс» за лучший рассказ года в жанре научной фантастики и фэнтези (сейчас у нее их уже семь). В 2000 г. она опубликовала свой первый роман «Не раньше заката» (он вышел в США в 2004 г. под названием «Тролль, любовный роман»). Этот роман завоевал и главную финскую литературную премию «Финляндия», и премию Джеймса Типтри-младшего в США в 2004 г. С тех пор у Йоханны Синисало вышло еще три романа и сборник рассказов. Также она является редактором таких антологий, как «Книга финской фэнтези Дедала».
Рассказ Синисало «Куколка», впервые опубликованный на английском языке в 2007 г., стал финалистом премии памяти Теодора Стерджена и премии «Небула». Синисало особенно гордится тем, что ее рассказ «Красная звезда» был записан на международный мультимедийный DVD «Видение Марса», который послали на Марс на зонде «Феникс»: он достиг поверхности планеты в 2008 г.
Перу Синисало принадлежат сценарии для кино, телевидения и комиксов, статьи, колонки редактора и эссе. Основные темы ее прозаического творчества – мифология, феминизм и проблемы экологии.
Примечание автора
В финском фольклоре говорится о ритуале символической свадьбы убитого медведя с девственницей. В древней Финляндии и у большинства первобытных народов медведь вызывал благоговение и страх, он считался духом лесов, а душу убитого медведя полагалось задобрить всяческими почестями. Даже слово «медведь» не произносилось вслух – вместо этого люди прибегали к иносказаниям.
Читать дальше