Эллис Нир - Страшные истории для девочек Уайльд

– Пак – это из пьесы «Сон в летнюю ночь», а Вивьен – это, по мнению мамы, тоже мужское имя, – пояснил Эдгар, доставая из-под дивана макет. – Честно говоря, мне и самому кажется, что со временем они становятся все страныне и страныне.

Изола ничего не сказала. Она смотрела на ребенка с выражением ужаса на лице.

Эдгар подавил вздох и немедленно устыдился за свое разочарование. Иногда разговор с Изолой походил на монолог на кладбище – как будто его слушало множество ушей, но из-под земли не доносилось ни одного призрачного голоса.

Что-то с ней было не так, но Эдгар ничем не мог ей помочь, кроме своей доброты. По крайней мере, именно так сказала Цветок Лотоса о милой светловолосой соседке и о женщинах в целом, когда он признался матери, что Изола с каждым днем все больше от него отдаляется.

Вот что сказала Цветок Лотоса:

– О, милый, если даже поэты не смогли разгадать тайну женской души, то куда уж тебе?

Прояви к ней доброту и будь всегда готовым выслушать, если она захочет поговорить.

Но высосать из нее чудаковатость не получится, Эдгар.

Это же не яд.

Лес Вивианы выглядел еще хуже, чем в последний раз. Изола не ступала под сень деревьев с кошмарного окончания вечеринки по случаю дня рождения Эдгара – отец, принцы и инстинкт самосохранения вынуждали ее держаться оттуда подальше.

Ей пришлось продираться сквозь заросли ежевики; она даже не узнавала половину трав и ветвей, из которых выросли такие непроходимые стены.

Вдоль Моста Вздохов распустились ядовито-красные цветы. Изола отвела глаза от ярко-красного кольца мухоморов вокруг Дьявольского Чаепития, не желая вспоминать проведенную там ночь. Хуже всего пришлось Жизнесмерти – бессмертное дерево посреди леса быстро угасало. Его ветви оголились, а из трещин в коре вытекала темная густая смола, похожая на кровавые слезы Девы Марии с церковного двора. Колокольчики, которые Изола когда-то привязала к стволу, больше не звенели, даже когда она потрясла их, зажав в кулаке.

Весна сходила с гор в долину уверенным потоком пахучих цветов и теплого ветра, но королевство Вивианы она обошла стороной. Изола выбралась из колючего подлеска и зашагала обратно к дому, но, услышав за спиной странный шум, обернулась.

Громко застонав в унисон, пограничные деревья склонились и сплелись ветвями с соседями – обмен рукопожатиями, негласные договоренности, – образовав плотную стену, сквозь которую Изоле не пройти.

Они отгородились от нее.

Наконец-то – официальный отказ.

– Я не виновата! – закричала Изола. – Это не я ее сюда привела!

Ей нужно было выбраться из дома. Подальше от мамы, которой становилось все хуже, от кислого лица Алехандро, от вечно пропадающего на работе отца, от громкого пения Флоренс и от неприступного леса, похожего на старого друга, не отвечающего на звонки (кстати, да, настоящий старый друг и впрямь не отвечал на звонки) и от нервно отводящей взгляд Лозы.

Лоза долго и отчаянно пыталась возродить дружбу. Но, в конце концов, она отдалилась, боясь показаться навязчивой, и отношения между ними теперь напоминали волков, укушенных при луне: Лоза стала подругой-оборотнем, появляющейся только в полнолуние. Разговоры свелись к минимуму и в основном состояли из вопросов Лозы, как у Изолы дела и не хочет ли она о чем-нибудь поговорить. Изола чувствовала, что расстраивает подругу, отвечая, что все хорошо. Даже когда они садились за одну парту, Лоза все равно выглядела отверженной.

Хорошо не было. Изола жила словно без кожи. Она не могла закрыться ни от чего.

Но даже в эти непростые времена Эдгар оставался рядом. Ближе к полуночи он прислал набранное прописными буквами СМС с приглашением погулять. Связав непослушные кудри в хвостики, похожие на оленьи рожки, и надев на голову венок из липких маргариток, И зола вышла к нему.

– Идем, я тебе кое-что покажу. – Подмигнув, он добавил: – И это не грязный намек.

Эдгар буквально на днях получил водительские права и одолжил у отца блестящий черный автомобиль. Они мчались по Главной улице, и на секунду Изола подумала, что Эдгар везет ее в «Точку Джи». Она уже собиралась сказать, что у нее нет липового удостоверения личности и достаточно большой груди, но автомобиль проехал мимо подрагивающего от громкой музыки клуба, тяжелую металлическую дверь которого украшали свежие потеки блевотины.

– Прости, Эдгар, я знаю, тебе нравится Гарри Поттер, но это не школа волшебства, – сказала Изола. – Школа Святой Ди на ночь закрывается.