Эллис Нир - Страшные истории для девочек Уайльд

Наверху было жарко; казалось, в воздухе витают невысказанные слова о ее последнем визите. Воспоминания мелькали, будто кадры из любимых кинофильмов Джеймса. С того дня они не разговаривали, и Изола вернулась сюда, не подготовившись как следует. Ни извинений, ни обещаний забыть о прошлом и начать все с чистого листа. Другая девочка избегала бы Джеймса до тех пор, пока свежепролитая неловкость не высохла бы окончательно. Но Изола не была другой девочкой и не верила, что такая неловкость может испариться совсем.

Одним словом, Изола не продумала примирение.

Джеймс растянулся на кровати, как всегда незаправленной. На лице его заиграли отсветы от экрана, где в сотый раз шло «Криминальное чтиво». Изола села на ковер и тяжело задышала, внезапно занервничав. Какой черт ее дернул сюда заявиться? А потом она вспомнила, почему сегодня днем не пошла домой через лес и из-за чего так обеспокоилась, что даже позвонила принцу своего детства…

Рука Джеймса свисала с кровати, покачиваясь рядом с Изолой, которой до дрожи хотелось по ней хлопнуть. Она снова встала и зашвырнула рюкзак в дальний угол. Комната Джеймса по цвету напоминала синяк: шторы плотно задернуты, единственный источник света – болезненно-синее свечение экрана. Изола провела пальцем по стопке DVD и прищурилась, разбирая названия на корешках. Почти все эти фильмы она уже видела – а, значит, Джеймс пересмотрел каждый из них с десяток раз. Изола пропихнула палец в щель на крышке террариума. Питон лениво приоткрыл один глаз и снова закрыл, величественно игнорируя вторжение.

Изола улыбнулась и решила взять питона за образец для подражания: научиться жить, как он, не заботясь ни о чем. Тратить больше времени на сон на теплых плоских камнях.

– Хороший совет, змей.

– Что? – переключился на нее Джеймс. – Что ты сказала?

– Да так, дурака валяю, – ответила она.

Джеймс покачал головой.

– Блин, ты говоришь так много странного.

– «Блин» – по-прежнему твое любимое слово? – заинтересованно спросила Изола. – Мне вот нравится слово «правдоподобие». А Толкин говорил, что самое красивое словосочетание – «подвальная дверь».

– Его, очевидно, никогда не запирали в подвале.

Изола снова перевела взгляд на питона.

– Есть мыши?

Джеймс взял пульт и приглушил Тарантино.

– Ты собираешься мне рассказать, что произошло?

Изола покачала головой.

– «Нет, ничего не произошло» или «нет, не собираюсь»? – переспросил он и, так и не дождавшись ответа, задал следующий вопрос: – Ну, а что сегодня было в школе?

Змея подняла голову, как завороженная следя взглядом за кольцом, болтающимся на ожерелье Изолы.

– Да ничего особенного, – отозвалась Изола. – Я сходила в часовню и пообедала под старым органом. Одна монашка, между прочим, отвела взгляд, когда меня увидела, – добавила она с притворной обидой.

– Наверное, удивилась, что тебя гром не разразил, – хохотнул Джеймс. – Как там та другая монашка тебя однажды назвала? Дикаркой? Дикарка Уайльд…

В мгновение ока Изола вновь, как наяву, увидела деревья, услышала зловещий скрип подвешенной клетки. Шорох шагов Алехандро. Чириканье воробья, выклевывающего красную ниточку вены и выхватывающего глазное яблоко из глазницы.

Вспомнив, что надо дышать, она отвернулась к террариуму. Джеймс не заметил – он снова уткнулся в телевизор, хотя видел этот фильм уже столько раз, что мог бы произносить реплики в один голос с актерами.

– Я сегодня нашла в лесу труп, – произнесла Изола, сдвигая стеклянную крышку террариума. – Можно его достать?

Перестрелка на экране заполнила паузу.

– Изола, что ты сказала?

– Можно его достать? – Она уже залезла в террариум, вытащила питона и обернула вокруг шеи, словно огромный гротескный шарф. Змея заерзала, пытаясь устроиться у нее на шее поудобнее.

Джеймс протянул руку за пультом, и экран погас. Молчание тянулось, будто резина.

– Изола! – Джеймс, наконец, обрел дар речи. – Труп? Ты это серьезно?

Изола упорно отводила взгляд.

– A-а. Да, это правда. – Она словно обращалась к питону, а не к Джеймсу.

– Но ты… кому ты об этом рассказала?

– Тебе.

– Изола! Я… Проклятье… С тобой все нормально?

Любопытная маленькая голова питона исчезла под рубашкой Изолы. Пытаясь вытащить проказника из бюстгальтера, она рассеянно отозвалась:

– Со мной-то – да. А вот с ней – нет. Она была в птичьей клетке… привязанной к дереву.

Слова повисли в воздухе, как те ноги в полосатых чулках, и Изола осознала, насколько странно и нелепо это прозвучало здесь, в комнате Джеймса. Она услышала протяжный выдох и, наконец, повернулась лицом к другу.