Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

В этот момент газы вырвали пробку вместе с остатками проволоки, и она с гулким хлопком вылетела вперед, по направлению к левому серому глазу мистера Кроу.

И остаться бы англичанину одноглазым, как его великий предок, увенчавший себя морской славой и стоявший в бронзе на Трафальгаре, но положение невольно спасла Людочка. В этот момент она раскладывала перед гостями кружевные салфетки. И шампанская пробка ударилась ей в спину, прямо между худых лопаток.

Удар был сильным. Тело девушки пронзила резкая электрическая боль, но она почему-то успела подумать, что Принцессе не пристало показывать свою слабость… Только легкая гримаса страдания пробежала по ее длинному лицу, на долю секунды сделав его еще некрасивее.

Это заметили все, кроме Кроу. Тот непонимающе вертел головой, а злосчастная пробка, срикошетив о кости Людочки, белым мотыльком упорхнула под стол. Покрасневший завхоз ловко опрокинул пенную струю в бокалы и забормотал растерянно, не зная, что делать:

– Да вот… так мы… значит, во глубине сибирских руд… эх, понимаешь!

Людочка закончила с салфетками и бочком подобралась к завхозу, шепнул ему:

– Тимофей Палыч… Горячее когда?

– Марш отсюдова! – шикнул он на нее яростно. – Марш на кухню. Ждите. И чтоб горячим было…

Он досадовал на себя, на пробку и, наконец, на эту нескладную дурочку. Как ее? Верблюдочка, ага, вот как!

Когда емкости были наполнены, завхоз зорко проследил за тем, чтобы все были «обокалены», и, прокашлявшись, проговорил:

– А теперь, товарищи, м-да… господа и дамы, я скажу тост. Значит, вот к нам, товарищи, некоторым образом… приехал господин Кроу, чтобы своими глазами… да, своими глазами, понимаешь, тут, значит, у нас, понять, что… Я хотел сказать, что большое видится на расстоянии, и, значит, как говорил Козьма Прутков, надо зрить в корень. Дела нашего института, даже если окинуть их одним глазком…всего, значит, одним глазком и посмотреть, она… они простираются далеко за пределы, скажем так, э-э… фундаментальной науки, да. И это наука, понимаете ли, она устремлена вглубь и ввысь, и, таким образом… вот, надо сказать, в масштабах всей Сибири… всей страны, я бы даже сказал… она… Одним словом, как сказал товарищ Михайло Ломоносов, российское могущество прирастать будет Сибирью! Ваше здоровье!

Все радостно начали чокаться: риторические упражнения завхоза, впервые произнесшего такую длинную речь без глагола-связки, сами по себе нуждались в признании. Переводчица склонилась к Кроу и, выполняя свой профессиональный долг, сообщила:

– The director says, that in future the clinic on treatment of eye illnesses will be opened attached to the institute… It is the very important project institute, the project of federal importance [15].

Кроу снова пожал крепкими плечами, но ничего не сказал. Только, сияя улыбкой, пригубил свое шампанское. Потом завертел головой и, наконец, задал давно интересующий его вопрос:

– Tell me please… The woman, who submitted us a napkin, when… when you have opened the vine, where is she? [16]

Переводчица передала слова Кроу, и глазки завхоза забегали:

– О, это наша убор… это менеджер санитарно-сервисного цеха. Она сейчас на кухне. Они, кстати, все у нас в профсоюзе… Товарищи, кто у нас за профсоюз отвечает?! Суриков? Суриков?! Суриков, иди, вон, объясни человеку.

Банкет покатился по верной дорожке: произносили тосты, смеялись, кто-то лез к Кроу с вопросами, и он не успевал отвечать. Его коричневатый массивный лоб взмок, как и шкиперская бородка.

Горячее не несли. Завхоз почел за лучшее объявить перекур. Все поднялись, достали сигареты, открыли тяжелые фрамуги окон, выходящих на зеленую пустошь, и задымили. Кроу, совершенно не понимавший, почему к сигарам перешли без кофе, а если перешли к ним, то тогда зачем же они ожидают какой-то суп, молчал. Он стоял почти у входа с завхозом и доктором наук Алабиным, который рассказывал гостю, как они копали мамонта, то бишь трогонтериева слона, на Малой Индигирке.

– Вот, – говорил доктор наук, пощипывая себя за козлиную бородку, – и кончился у нас, значит, спирт. Как в тайге без спирта? Я говорю нашему механику: давай, мол, думай, как спирт достать. А он говорит: «Алексей Иваныч, если лебедку с „шишиги“ снять, то спирта будет вагон! В поселке за нее дадут…» Я ему говорю: «Дурак ты, Володя. Как же мы в тайге без лебедки?!» А он мне: «А без спирта как?»

– What does SHISHIGA… and SPYRT mean? [17]– недоумевающее спросил Кроу у переводчицы.

Та пошевелила плечами, как будто выдвинула и задвинула пожарную лестницу.

– Most likely, sir, this confidential equipment of Russians… Probably, it is the defensive technologies. They use it in the taiga. For what our special services hunted! [18]