Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

Полковник и другие

…Последний поезд метро уходит с того берега, с площади Карла Маркса, в ноль пятнадцать. В тридцать пять минут он, уже высадив пассажиров на станции «Заельцовская», синим лязгающим червем втягивается в створ путей метродепо и застывает до утра в неподвижности. Но в двадцать пять минут его двери распахиваются на станции «Красный проспект», за одну остановку до конечной.

Этот человек зашел на станцию ровно за две минуты до появления поезда из тоннеля. То ли он предвидел это, то ли рассчитал – вряд ли можно было догадаться, собственно, как и запомнить этого человека. Он был ни молодой, ни старый, лицо – никакое, одежда – серая, сливающаяся, казалось бы, с любым фоном. На плече – небольшая спортивная сумка, в которой частные охранники обычно носят пару пачек китайской сухой лапши, бутерброды да бутылку минералки.

На платформе этот человек появился и вовсе за минуту до подхода поезда. Когда же тот замер у перрона и выпустил пассажиров, которые на секунду перекрыли обзор машинисту, загородив своими телами вид последнего вагона, то именно в эту самую секунду человек бесшумно прыгнул на рельсы позади состава. Сберегая секунды до отправления, пригибаясь, он серой мышью скользнул в тоннель, прочь с освещенной станции. Человек не боялся напряжения в несколько тысяч вольт на токопроводящем рельсе; да и казалось – он вообще ничего не боялся. Он шел по шпалам беззвучно, точно отмеряя движения, ни разу не запнувшись, удалился от станции метров на пятьдесят и подождал: в этот момент дежурный по депо сообщил о сходе с линий всех электропоездов, а другой дежурный, энергетик, повернул рубильник. Ток ушел из метро, вспыхнул мутноватый свет аварийного освещения, а человек шагнул вбок, вжался в стену и в одно мгновение стал неотличим от серого бетона, от переплетения проводов.

Через двадцать с небольшим минут по тоннелю разнеслось ленивое полязгивание, и показалась дрезина, так называемый «рельсомер». Проверяя исправность пути, она тащила за собой платформу с рабочими-ремонтниками. Эта дрезина проплыла мимо вжавшегося в стену человека, обдав его мазутным духом, и исчезла в глубине тоннеля. Вот тогда он вернулся на шпалы и зашагал вперед еще ловчее и быстрей.

Через десять минут он достиг небольшого моста. Здесь верхняя ветка метро нависала над нижней, связывавшей городской железнодорожный вокзал с центром и поблескивавшей внизу путями. Человек достал из сумки нехитрое приспособление, состоящее из коробки, троса с блоком, прикрепил его к стальному перекрытию и, держась за крепление на блоке, быстро соскользнул вниз. На этой, нижней ветке работала пока только одна колея. Второй тоннель доделывали, и тут можно было уже не караулить дрезину. Человек поколдовал с пультом сигнализации; трос, только что позволивший ему спуск, бесшумно втянулся в черную коробку-накопитель: теперь он оказался почти незаметен на фоне металлических городушек подземного моста.

Вот теперь человек перемещался боком. Этот тоннель, более новый, постоянно пересекал какие-то сколы породы, трещины в земле, изобиловал нишами непонятного назначения. Но человек точно знал, какая ниша ему нужна! Через пятнадцать минут ходьбы он сделал два шага вправо, вставил свое худое тело, как жетон в щель метрошного турникета, в малоприметную щель. Та приняла его и выпустила с другой стороны. Там уходил вниз колодец с металлической лестницей. Он не был освещен – кромешная тьма заполняла его, лампочки тут были мертвы с давних пор, с января сорок третьего, когда одним движением был обесточен весь этот огромный комплекс. Но ЭТОМУ человеку – и человеку ли? – не был нужен свет.

Обезьяной он спустился вниз, к конечному пункту своего путешествия. Теперь он находился в странном месте: многочисленные вентили, задвижки труб и ящики трансформаторов были покрыты серой массой, словно тестом, омертвлены в бетонном волокне, залиты. Ближе ко дну бетон образовывал сплошную массу. Видно было, что качали его сюда вдоволь, не жалея, заполняя им каждый сантиметр и не обращая внимания на то, что, окаменев, он уничтожит всю хитроумную вентиляционную и водоснабжающую систему.

Но это человека не интересовало. Он спокойно опростал сумку, вынув из нее разнообразные черные коробочки с экранами таймеров. Затем укрепил их на стенах, одна из которых была цельнолитая, бетонная, другая – кирпичная, старой щербатой кладки. После он отрегулировал коробочки, и на них зажглись табло с цифрами. Удовлетворенно оглядев сотворенное, он покрепче взялся руками за ржавые прутья лестницы, по которой спустился сюда, и… погрузился в сон. Если можно было назвать это сном.