Ирина Винокурова - Грач, или Вход дьявола

— Н-н-ну что, что у в-вас еще п-п-произошло, з-зачем меня с места вы-вы-вызвали?

— Надо все на месте перепробовать, что-то тут не ладится с фонтаном.

— Н-н-не ладится у вас, а я при чем? — с язвинкой в голосе спросил в свою очередь Зарубико.

— Не ладится не у нас, а вообще, поэтому надо все перепроверять. Скажите-ка мне лучше, Иван Фомич, как вы это место нашли, почему именно здесь решили строить? — поинтересовался Грач.

— Н-на этом месте д-дом какой-то за-за-заброшенный стоял, — начал рассказывать архитектор. — Д-двери, окна за-заколочены были. А тут б-бумага пришла с ж-жалобой: мол, собираются з-здесь всякие. Вот и решили д-дом снести, а на п-пустыре фонтан выстроить.

— Дом, говорите? А где точно он располагался?

— Д-да вот, — показал рукой Зарубико, — от этих кустов и вплоть до дуба.

— Ага, покажите мне еще раз ваши чертежи, хочу свежим взглядом осмотреть, — попросил Семен Семенович и углубился в изучение проекта.

Просмотрев проект, Грач решил пройтись по парку и немного поразмышлять. В этот момент сзади к нему подошел Тихонов и, заметив сосредоточенное, серьезное лицо начальника, спросил:

— Ну что там, Семен Семенович, есть какие идеи?

— Идеи, говоришь? — отозвался Грач. — Как говорил Фабр д'Оливе: «Иметь в голове идею — значит чувствовать, иметь же в голове мысли — значит творить». Так вот, у меня в голове идей много, а мысли ни одной.

— А у меня такая мысль, — предложил Тихонов. — Бросить этот фонтан, и дело с концом.

— Да нет, друзья мои, — возразил Грач. — Бросать не годится, да и начальству это не понравится.

— Начальство, опять начальство! Их мнение, конечно, в первую очередь, но почему же сам Полиевкт Петрович не подъехал сюда?

— Ну, ты уж хватил, достаточно того, что я здесь. Мне и разбираться, а потом докладывать; ну, а начальству решение принимать.

— Так вот всегда, — не унимался Тихонов. — А кто сказал, что, сидя на месте, они больше нас знают?

— Ну, хватит, ты уж разошелся, — оборвал Грач. — Сходи лучше посмотри, что за родник из-под дуба бьет.

Тихонов согласился и, встав, направился к дубу. Подойдя ближе, крикнул:

— Семен Семенович, а дуб-то мертвый — у него и пустота внутри. Смотрите-ка, здесь дупло есть! Да такое, что я в него легко влезу!

— Ладно, ты по дуплам не лазай, а то не вытащим потом, — подняв голову от чертежа, посоветовал Грач.

— Хорошо! — крикнул в ответ Тихонов и склонился над родником.

Он принялся расчищать руками прикрывавшие родник большие лопухи; затем набрал в горсть воды и выпил ее. В ту же секунду всех собравшихся привлек неестественный хохот Тихонова.

— Ты что там, с ума сходишь понемногу? — засмеявшись, спросил подошедший Поддубный.

Но Тихонов, не отвечая, продолжал хохотать, а затем, поднявшись и все так же давясь от смеха, побрел вглубь парка.

— Ч-что это с ним? — подойдя ближе, спросил Зарубико.

— Из лужи выпил, — ответил Поддубный. — Только козленочком не стал, зато «хи-хи» на удочку попалось.

— Ладно вам, просто смешно парню стало, — отрезал Грач и, скрутив чертежи, пошел осматривать площадку под строительство.

Немного пройдя, Семен Семенович остановился — среди травы он заметил канализационный люк.

— А это что за колодец? — обернувшись, спросил он остальных.

— Какой-то старый, за-заброшенный, в бумагах о нем н-нигде ничего не упоминается, — пояснил Зарубико. — Да и на-находился он под домом, н-небось, погребком служил раньше.

Поддубный, встав с травы, нехотя поплелся к колодцу. Открыв люк, он заглянул внутрь, а затем поднял камень и бросил вниз.

— Я так и знал! — крикнул он остальным. — Пустой, а глубина метров пять, не более.

Грач подошел ближе и, присев на корточки, заглянул внутрь. Тут ему показалось, что он слышит тихие голоса, но, прислушавшись, более ничего не расслышал.

— Дайте мне фонарь, — попросил он и, включив его, стал осматривать колодец.

Ко дну его вели обычные железные ступени. Внутри не было ни мусора, ни плесени, словно кто убирал здесь. Не придав большого значения колодцу, Грач закрыл люк и принялся дальше осматривать место.

Утром следующего дня Полиевкт Петрович объявил об экстренном совещании по поводу задержки строительства фонтана в парке отдыха. Совещание было назначено на одиннадцать часов. По просьбе директора Нелли тут же села обзванивать всех приглашенных.

К одиннадцати часам кабинет начальника наполнился людьми. Взад-вперед ходили мужчины в пиджаках и галстуках, были люди в рабочей форме — так сказать, собрались представители класса рабочих и класса управляющих. Пришедшие нервно поглядывали на часы, ожидая начала совещания. Атмосфера с каждой секундой накалялась, а по комнате витали клубы сигаретного дыма в поисках узкой оконной форточки.