Роман Проксима - Обещания темноты

Чем дольше они путешествовали в этом странном месте, тем страшнее становилось находиться здесь еще дольше.

– Думаете, мы найдем выход отсюда? – спросил Джон у предводителя убийц, наблюдая, как он бесстрашно идет вперед.

– Разумеется, – ответил ассасин, и Вероне показалось, будто он улыбается. – Если он сам нас первым не найдет.

– Кто, Михаил? – не понял Джон.

Вождь остановился. Все члены отряда встали вместе с ним. Лишь Джон не сообразил сразу и врезался в одного.

– Что еще за Михаил? – спросил вожак с упреком в голосе, мол «почему ты раньше не сказал?».

– Проводник этого уровня, – с непониманием ответил Верона.

Ассасин шепнул нечто резкое и воинственное, и все убийцы рассыпались по сторонам. Через три секунды медиум никого не смог увидеть в поле зрения.

– Что происходит? Куда они?

– Тот, кого ты считаешь проводником Михаилом, на самом деле имеет другое имя.

– Уран, – пожал плечами Верона.

– Нет. Впрочем, это не столь важно, как тот факт, что его никогда не было здесь.

Медиум перестал понимать. Очередная иллюзия? Кто за этим стоит? Роберт?

– Это Роз! Он опять все подстроил, – негодовал Джон.

– Кто это? – спокойно спросил убийца. – За этим определенно кто-то стоит. Он не мог попасть сюда без посторонней помощи. Теперь нам нужно быть начеку. Он очень силен.

– Да нет же! – противился медиум. – Это жалкая иллюзия, ничтожество! Как я раньше не догадался, что его не существует.

Ассасин на этот раз говорил громко, грозно, так, что Джон сразу поверил в его слова:

– Скорее мы все, все вокруг станет иллюзией. Но он никогда, ни при каких обстоятельствах не покажется тебе ничтожеством, когда ты увидишь его.

– Слушай, друг, я знаю этого парня. Он помогал душам укрыться от синего тумана. Потом я узнал, что он проводник. И что в этом плохого, если у тебя есть немного власти?

Ассасин отвернулся и сказал тихо:

– Ты просто не видел его в истинном обличии.

Верона удивлялся словам убийцы, и никак не мог поверить в то, что такой скромный добрый парень Уран может иметь какое-то «истинное обличие». Верить можно было ему, или оставаться при своем мнении, но это никак не изменило бы правды. Так что стоило сейчас быть осторожнее.

«Нельзя им доверять, они же убийцы, Джонни. Они забирали жизни, а теперь ты просишь их о помощи. Ты идиот!» – буйствовал внутренний голос Вероны.

– Сам идиот! – вслух вскричал медиум.

– М-м? – промычал ассасин, повернувшись к Джону, который сделал вид, что сам ничего не понял. Немного посмотрев друг на друга, они пошли дальше. Джоново сознание создавало новые логические цепочки:

«Как ты вообще до такого додумался?! Беги, Джон, пока тебя не сцапали. Они ждут отличного момента, чтобы напасть. Им неважно, что у тебя на уме, что ты чувствуешь. Не важно, какие у тебя силы. Для них ты всего лишь жалкая туша, мишень для их опасной игры, в которой ты не обязан участвовать. Беги, Джонни!»

Верона ускользнул от изредка оборачивающегося убийцы в подворотню между разрушенными трухлявыми домами. Его стены были обгоревшими, как и все здесь. Этот почерк пейзажа показался Вероне странным. Медиум бежал, скользя вдоль стен, петляя между проулками, чтобы не дать себе возможности вернуться. Липкие стены отвратно притягивали к себе. Ведь только у них он еще оставался незамеченным.

«Беги, Джонни! Еще чуть-чуть. Беги на свет!» – медиум говорил сам с собой каким-то странным приказным тоном, но слушаться его хотелось. Становилось сразу легче, спокойнее. «Где тут свет?» – говорило какое-то другое нутро Джона, более беспокойное и потерянное. «Так вот он!» – восторженным голосом ответил он сам себе не вслух.

Впереди, за полу-рассохшейся деревянной дверью, чудом стоящей в воздухе, мерцал синий огонек. Джон подошел к двери и повернул ручку. Полудверь превратилась в труху, открыв за собой волшебный приятный свет. Он не показался сразу медиуму знакомым. А когда он его узнал, было слишком поздно. До его перемещения, в последние три с половиной мгновения, Верона услышал, как предводитель ассасинов бежит позади к нему. Вокруг него, также навстречу Джону, бежали остальные убийцы. Главарь кричал Джону:

– Это ловушка!

Но больше ничего не запомнилось медиуму. Он оказался совсем в другом месте, когда синее пламя, обуявшее его, потухло. Он стоял у самого края какой-то пропасти. Под ногами хрустел песок. Это была забытая яма, а песок принадлежал пустыне памяти. Недалеко, в десяти шагах, спиной к нему стоял парень, державший руки в карманах. Он смотрел куда-то вверх и вдаль.