Татьяна Форш - Призрачный бал

– Дмитрий! Я буду твоей! Только отпусти его! Дозволь проститься! Останови их! Они же забьют его до смерти! – Варвара молитвенно сжала руки, а когда граф крикнул холопам: «Довольно!», бросилась к любимому. Принялась целовать, гладить по лицу, шептать заговор на снятие боли.

Верно ведьма говорила, что бремя отнимет силы. Вот и не могла она ничего сделать, пока была беременна сыночком, а тут словно изнутри сила начала подниматься, возвращая вместе с собой и память на нужные заклятия. Захар открыл глаза, попытался улыбнуться, но лишь болезненно поморщился. Из рассеченной губы побежала струйка крови.

– Дмитрий Алексеич, что же ты дозволишь им при тебе миловаться? – Сашка-прихвостень вертелся тут же, преданно заглядывая хозяину в глаза.

Граф ничего не ответил, но сделал знак мужикам, чтобы они оттащили Варю в сторону. Захар дернулся, но, распятый путами, только злобно рыкнул.

– Дмитрий, отпусти его, – Варя забилась, словно птичка, попавшая в силки, – он ни в чем не виноват. Ты ведь на меня злишься, вот и наказывай меня.

– Всему свое время, – спокойно ответил граф и достал из-за пояса блестящий пистолет. На бледном лице Воронцова заиграла безумная улыбка. – Мне было важно посмотреть на твое поведение, когда увидишь, как избивают это ничтожество. Знаешь, я до последнего думал, что все можно исправить. Прощения у тебя просил, унижался. Я ведь на самом деле тебя люблю, – он запнулся, – люблю? Теперь уже и не знаю.

– Да что же ты с ними церемонишься, Дмитрий Алексеич? – снова вклинился Сашка. – Вон в речку их обоих, и дело с концом. Это же какой позор, невеста в день помолвки с другим миловалась. Что люди скажут?

– Молчать!

Граф подошел к вмиг притихшему слуге. Посмотрел ему в глаза, а потом влепил такую затрещину, что тот упал на землю, обиженно сопя и потирая ушибленную щеку.

– Я сам решу, что мне делать, и всякий пес мне не указ! А кому растреплешь – сам на корм рыбам пойдешь! Вместо того чтобы тут околачиваться, лучше иди, занимайся балом, как я и приказал! Праздник – будет!

Высказавшись, граф будто забыл о Сашке и подошел к Варваре.

– Ты сама не оставила мне выбора. Если я захочу, никто не узнает, что я с вами сделал. Еще и жертвой меня посчитают: несчастный граф, невеста сбежала с любовником. Какая трагедия! Утешусь в объятиях новой служанки, и всех делов.

Вдруг среди чистого неба прогремел гром, а ветер с силой ударился в заходившие створки ворот.

Граф на это только улыбнулся.

– Гневаешься? Это хорошо! Почувствуй, как это, когда не можешь получить то, что хочешь всем сердцем!

– Дмитрий, дай нам с Захаром уйти. Гостям скажешь, что выгнал меня вместе с сыном. Они ведь за спиной у тебя шепчутся, что ты простолюдинку в дом привел и не постыдился!

– Э, нет, дорогая, сына я тебе не отдам. Это мой наследник, плоть от плоти. Кровь Воронцовых не разбавить какой-то там потаскухе. Он никогда не узнает, кем была его мать. А вырастет, скажу, что ты умерла при родах и я, как ни старался, не смог ничем тебе помочь. Но! У тебя все еще есть шанс вырастить его самой!

Варе стало жаль графа. Привороженный, омороченный, он и сейчас ей верил. Надеялся на раскаяние и повиновение.

– Сашенька не твой сын. – Слова тяжелыми камнями упали к ногам графа.

– Врешь! – Он больно схватил ее за подбородок. – Это мой сын! Мой! Ты от бессилия и злобы сейчас это сказала, ведьма. Признайся, ведь я прав?

– Прав? Что ж, будь по-твоему, Дмитрий, – устало усмехнулась Варвара. – Можешь обманывать себя сколько угодно, только правда от этого не станет другой.

Граф вдруг, как в припадке, задрожал, стиснул виски руками, на миг крепко зажмурил глаза и, издав не то рык, не то стон, направил пистолет на Варвару. Мужики, удерживающие ее, бросились в стороны.

– Это неправда, – наконец выпалил он, – я не верю! Ты просто любишь его, босяка, вот и говоришь мне сейчас все это. Думаешь, я тебя с ним отпущу? Ты моя! Навсегда!

Его рука с зажатым в ней оружием сильно дрожала. И в этот момент послышался игривый голосок, а в конюшню, растрепанная от ветра, вошла одна из приглашенных дам. Веселая вдова, сильно за сорок.

– Дмитрий Алексеевич, голубчик, куда же вы ушли? А я жду вас на танец. Слуга сказал, что вы тут. Надеюсь, ваша невеста не… – наконец ее глаза свыклись с полумраком, и из накрашенного рта вырвался пронзительный крик. – Ой, боже милый! Да что же вы это делаете, изверг?