– Речь? Общение? – предположил Ваня.
– А еще?
– Мы на языке думаем, – блеснула Маша Шевелева. Аглая довольно кивнула:
– Именно. Как ты говоришь, так ты и думаешь. А как может жить страна, где люди думают чужими понятиями, заемными мыслями? Плохо она живет, не своей жизнью. Так началось Великое просветление русской культуры. И в первую очередь русского языка, который предстояло очистить от мусора и пены иноземных словечек…
Денис не хотел поднимать руку. Не надо, вон и Спиридон Эф у доски жмется, но вопрос сам слетел с языка.
– А разве слово культура – не иностранное? И музыка, и скульптура. Или вот протоиерей…
– Чужеземное, – согласилась Аглая, делая пометку в светоплате. – Однако следует различать слова вредные и полезные. Слово «культура» имеет давнюю историю в нашем языке. Также как «класс», «школа», «машина» и так далее. Со временем мы найдем им замену. Наши ученые-языкознатцы, как вы знаете, ведут постоянную работу по улучшению всего состава русского языка. Только в прошлом году было выпущено три многотомных словаря русского языка, а также новые издания всего Пушкина, Гоголя и Лермонтова. А Словесный надзор неустанно следит, чтобы в печати, в сетевых изданиях и в дальновидных передачах употреблялись только наши, коренные и исконные слова. Наш язык настолько велик, что ему нет нужды заимствовать чужие наречия, мы можем описать все явления и предметы на своем, родном.
– А зачем придумывать свои названия для всего? – Дениса понесло. – Ну вот хотя бы светоплат или дальновидение… Чем слова планшет или телевизор не подходят? Это же просто приборы, какие в них чужие смыслы могут быть?
– Вы еще слишком молоды, – улыбнулась Аглая. – В каждом слове – свой заряд, своя сила мысли. Допуская в сознание инородные слова, сперва простые, как вам кажется, и неопасные, вы сами не замечаете, как улавливаете инородный строй мысли, начинаете мыслить по-чужеродному, инаково. А инакомыслие очень опасно, оно способно заражать умы. Не успеете оглянуться, как вся страна будет подменена и люди начнут петь под чужую дудку тех, кто придумал эти слова и внедрил их в нашей стране. Особенно опасно, когда такая зараза проникает в умы неокрепшие, юные, которые из-за своего возраста особенно переимчивы, чутки к новому. Вот почему всегда в первую очередь надо следить за чистотой своей речи, потому что из нее проистекает чистота ума и сердца, как говорил еще один наш просветитель, дьяк Языкового приказа Цитрусов.
Аглая оглядела притихший класс спокойными холодными глазами:
– Спасибо вам, ребята, и вам, Спиридон Федорович. Продолжайте урок.
Дверь закрылась, и Спиридон Эф прокашлялся. Взялся за стул, зачем-то переставил его, в задумчивости потер ухо.
– Итак… Что у нас дальше?
– Звонок, – подсказал Аслан, убирая светоплат.
– Ах да… – сказал историк рассеянно. – На следующем уроке поговорим о конце Новейшей смуты и усмирении окраин. Разделы учебника уже отмечены в ваших светоплатах. Ярцев…
Денис остановился в дверях.
– Что?
Спиридон Федорович подозвал его и сказал вполголоса:
– Денис, проверка ПОРБ будет идти еще два дня. Если к нам заглянут проверяющие, я тебя прошу, не вступай с ними в прения. Отвечай по делу, четко и без рассуждений.
– Но ведь вы сами нам всегда говорили, что надо не бояться задавать вопросы, – удивился Денис.
– Я говорил, да… – Историк потер лоб пухлой ладонью. – Мы с вами вольно говорим о чем угодно, но ты же понимаешь, что наш гимнасий особенный?
– Хорошо, – сказал Денис. – Я понял. Буду нем, как крабовая палочка.
– Ярцев, это не шутки, – разволновался историк. – Ты же понимаешь, что такое ПОРБ?
Денис кивнул. Если Спиридону так важно, он не будет смущать порбовцев неправильными вопросами. Спиридон хороший, чего его подставлять? Хотя странно все это…
* * *
Историк рухнул на диван в учительской.
– Наталья Юрьевна, чайник горячий?
– Закипает, – сказала завуч гимнасия «Зарница», доедая принесенный из дому салат. – Тяжко, Спиридон Федорович?
– Не то слово, – выдохнул историк. – Ярцев сейчас устроил дискуссию на уроке с проверяющим из ПОРБ. Сказали бы, Наталья Юрьевна, я бы класс подготовил. А тут как снег на голову.
– А они без приглашения являются. – Завуч аккуратно закрыла пустой пластиковый ящичек. – Сами же знаете.
Спиридон Федорович вскочил с дивана, подсел с столу. Смахнул со лба черные локоны, заговорил горячо:
– Я все понимаю, Наталья Юрьевна, но они там, в городском Приказе, не в курсе, какая у нас школа?! Не понимают, что мы тут пытаемся сделать? Они нас на руках носить должны, честно говоря. Знаете же, что сейчас в обычных школах творится.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу