Юрий Симоненко - Работа над ошибками

— И все-таки Шаш — прекрасный мир, Эв! — Крикнула она.

Их группа контакта находилась на Шаш уже восьмой год. Последние два они с Эйнрит были вместе.

— Тебе виднее, Эйн. У тебя есть с чем сравнивать…

— Конечно, есть, мой юный любовник, — хохотнула Эйнрит, — придет время, и у тебя будет. Поверь мне, милый, Шаш действительно один из лучших миров в Галактике. По крайней мере для девушки, которая любит купаться и греться на солнышке!

— Ну, если вспомнить те немногие миры, где я бывал… пожалуй, этот мне нравится больше других… — Эвааль смахнул ладонью скатившуюся на лоб со смоляно-черного ежика его волос каплю. — Я иногда скучаю по Авлис…

— Мне на этой луне не очень нравится, — Эйнрит завела руки за голову и откинула назад прилипшие к плечам и шее волосы, спускавшиеся ей ниже лопаток.

— Почему?

— Прохладно там, — зябко пожала она хрупкими, слегка угловатыми плечами.

— Всего-то… отрегулировать температуру тела…

— А я не люблю быть холодной как какая-то рыба! — Эйнрит еще нарочитее поежилась, обхватила плечи руками и надула свои маленькие, слегка пухлые, лазурные губки.

— Эйн, прекрати! А-то я сейчас сам замерзну! — Эвааль поморщился, взглянув на ярко-красное солнце в аквамариновом небе.

— А я может этого и хочу!

— Чтобы я замерз?

— Да.

— Это еще зачем?

— А чтобы я потом тебя согрела!

Сказав это, Эйнрит изящным движением развела в стороны острые локотки: вода с ее мокрой но как всегда пышной гривы иссиня-черных волос продолжала тонкими ручейками сбегать по ее прекрасному лицу, шее, вокруг упругих холмиков со слегка заостренными, твердыми вершинами, окрашенными в темно-синий, ультрамариновый оттенок, по блестящей от влаги светло-голубой коже.

С высоты Эвааль отчетливо видел как разноцветные рыбки юрко крутились разноцветным вихрем вокруг камня, на котором сидела Эйнрит, создавая вокруг нее своим круговоротом атмосферу какой-то древней аивлянской сказки.

— Эйн, а тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на русалку?

— Нет, Эв… А что, я на нее похожа?

— Очень!

В ответ Эвааль услышал ее звонкий, почти как у девочки-подростка, смех.

В глубокой древности, во времена, когда Аиви населяли еще различные народы и расы, когда сама планета еще не имела Разума, а до открытия электричества оставались тысячелетия, аивляне считали себя потомками или творениями различных сказочных существ: богов, демонов, единого бога. В те далекие времена даже о самой форме планеты у ее жителей не было четкого и однозначного представления (высшим достижением тогда считалось искусство мореплавания, но никто и помыслить тогда не мог о путешествиях в другие миры или даже о существовании таких миров). Аивляне тогда, как и множество им подобных разумных существ во Вселенной, чьи цивилизации так же прошли через младенчество мистического восприятия пока еще непонятного, и от того казавшегося волшебным и магическим, пугавшего своей непознанностью мира, тоже верили в сказки. В те далекие времена родились легенды о русалках — прекрасных девах, обитавших в лесных чащах и в водах морей, озер и рек, способных на время принимать вид различных животных, птиц или рыб. Видеть тех дев-оборотней могли только избранные — прославившиеся в бою воины, герои, достойнейшие, из числа которых девы выбирали себе мужей и любовников. Легенды говорили о том, что те, на кого падал выбор русалок, уходили из мира людей в сказочную страну, где становились бессмертными…

— Ну? Что же ты там сидишь, Эв, глупенький? Я здесь. И я жду тебя…

Дочь Аиви смотрела на своего избранника с искренней, животной прямотой. В ее взгляде чувствовался призыв… Нет! — вызов.

Эвааль не стал больше ничего говорить. Встав он «рыбкой» нырнул в озеро.

В это время Эйнрит оттолкнулась от камня, и сделала несколько сильных гребков назад, встав на мелководье. Спустя мгновение, Эвааль вынырнул рядом с ней. Его руки крепко обхватили талию женщины, тела их сблизились. Эвааль приподнял Эйнрит в воде, — при этом та обвила его поясницу ногами, — и, прижав к себе, ослабил объятия. Тело Эйнрит медленно заскользило по телу Эвааля, пока оба они не почувствовали жар от слившейся в одно горячей плоти друг друга…

Спустя сотни и тысячи лет, вспоминая свою первую экспедицию и Шаш, свой первый контакт, Эвааль будет вспоминать и этот каменистый берег и озеро и минуты, слагаемые в часы, что они провели здесь вместе с его возлюбленной. Этого он никогда не забудет.