Юрий Симоненко - Работа над ошибками

— Абримелех предложил мне вместе посетить Шагар-Кхарад.

— Никак красная змея надумала сама выйти на своего шпиона… Как, кстати, он там поживает?

— Продолжает думать, что его не раскрыли, — улыбнулся Шедареган.

— Думаешь, он что-то уже разнюхал?

— Тут я не уверен, отец… Но я решил перестраховаться и уже принял меры…

— Какие меры?

— Я распорядился устранить шпиона. Он будет ликвидирован до того как старый извращенец окажется в Шагар-Кхарад.

— Мы не можем рисковать, — добавил он помедлив.

Патриарх внимательно взглянул на Шедарегана. Тот был абсолютно спокоен.

Он хорошо знал его; знал его с тех пор, когда тот был еще мальчишкой. Шедареган, как и многие другие одаренные дети, рос под пристальным руководством Аиб-Ваала, — в то время еще архипатрита. Уже тогда будущий патриарх заметил эту черту Шедарегана — спокойствие. Другие ребята, при всех их способностях и талантах, были очень эмоциональны, как и всякие нормальные дети, но маленький Шедареган… Шедареган, конечно, тоже играл в игры, смеялся, шалил, иногда дрался с другими мальчишками, — причем эти драки никогда не были проявлением детской жестокости или следствием желания утвердиться через унижение слабого. Наоборот: Шедареган колотил как раз таких, озабоченных подлым самоутверждением, маленьких личностей. Внимание серого архипатрита привлекла собранность мальчика, его способность моментально успокаиваться, когда нужно было подумать и решить поставленную учителем, или просто сложившимися обстоятельствами, задачу, — в такие моменты мальчик становился странно похожим на взрослого. Его сообразительность и жажда знаний, в сочетании с его собранностью, давали хорошие результаты и сказывались на отношениях Шедарегана с другими детьми. Выражалось это во всеобщем признании его авторитета сначала среди школьников, а после — среди студентов и семинаристов. Архипатрит Аиб-Ваал был вторым отцом для Шедарегана и еще десятка таких же — в чем-то менее, а в чем-то и более одаренных — мальчишек, ставших впоследствии святыми отцами в разных Братствах Единой Церкви.

— Когда вы с Абримелехом собираетесь посетить космодром? — уточнил патриарх.

— Послезавтра. Он хотел раньше, но я сослался на погоду…

— А когда будет ликвидирован этот… какой там у него сан?..

— Священнораб. Его устранят до моего с Абримелехом визита… Я поручил это Первому.

— Хм… несчастный случай? — усмехнулся патриарх.

— Нет. Кое-что поинтереснее… — блеснув глазами, улыбнулся Шедареган. — Первый привлечет для этого дела специалиста. Его, кстати, сегодня уже упоминали в Соборе… Это тот самый Связной.

— Связной?

— Бывший офицер Секретной службы. Атеист. Семнадцать лет назад на его жену и дочь пал жертвенный жребий… Он отказался выбирать, и тогда выбор сделал священник… Тот выбрал дочь Связного… а его жена впоследствии лишилась рассудка и выбросилась из окна квартиры, с двадцать второго этажа… Это произошло здесь, в Азргоне…

Слушая это, патриарх сжал кулаки до хруста в старческих костях. Все эти смерти — миллионы смертей, сотни миллионов, тысячелетия тирании — все они на его, Аиб-Ваала, совести. На его руках кровь… Реки и моря крови…

— …Он убил священника, — продолжал Шедареган, — убил всех причастных к ритуалу «очищения» и исчез. ССКБ объявила розыск, но Связной ушел от преследования… — Шедареган заметил как на посветлевшей от возраста и уже не такой черной как у него самого коже на руках и шее патриарха выступили капли пота и замолчал.

— Продолжай, Шедареган. Я тебя внимательно слушаю, — сказал патриарх, прикрыв глаза.

— За последние семнадцать лет в провинциях Арзебар и Имбиз и в центральном округе Архафор были убиты тридцать два служителя саном от священнораба до архидрака — и везде его почерк… То есть, в ССКБ, конечно, не знают, что это Связной — они привязывают эти убийства к другому имени, от которого тот отрекся…

«Отрекся… Здесь тоже отрекаются от имени…» — подумал патриарх. — «И здесь… Но это поистине достойное отречение… »

— …Пять лет назад мои люди вышли на Связного в Проклятых землях… И им оказался человек не лишенный внутреннего благородства. Он уже тогда имел связи с некоторыми разрозненными группами… на которые у нас пока нет влияния…

«Да, это достойное отречение, Эвааль. Этот человек, чье горе — тоже твоя вина, приносит достойные жертвы… Только эти жертвы и стоят того, чтобы их приносить… И не богу, который есть выдумка — порождение трусливого ума, тупая надежда, в основании которой лежит животный страх. Это жертвы отчаявшегося человека, понимающего всю безысходность положения, безысходность уродливого миропорядка, в котором разумные существа отдают своих близких на истязания и смерть во имя… «вечной жизни»… после смерти… Это — жертвы совести во имя очищения… — патриарх мысленно горько усмехнулся. — Очищения… Да! Очищения! Очищения этого больного мира от садистов и убийц в шутовских одеждах!»