Филип Дик: Игроки с Титана (сборник)

Стоя у прилавка и дожидаясь, когда уляжется дрожь в теле, он запоздало обратил внимание на вошедшую в магазин парочку. Молодой человек и девушка, красивые, хорошо одетые. Просто идеальные. Он успокоился полностью и с профессиональной улыбкой на лице легкой походкой направился к посетителям.

Склонившись над прилавком, они рассматривали через стекло изящную пепельницу.

«Женаты, – предположил Чилден. – Живут небось в какой-нибудь роскошной новостройке вроде Города клубящихся туманов, у бульвара Скайлайн, с видом на Белмонт».

– Здравствуйте.

Чилдену уже совсем полегчало. В улыбках посетителей не было и намека на превосходство, только доброта. Его товары – а лучшей подборки не найдешь на всем побережье – привели парочку в восхищение. Чилден был польщен сходством вкусов, и это не осталось незамеченным.

– Превосходные вещи, сэр, – сказал молодой человек.

Неожиданно для самого себя Чилден поклонился.

Глаза этих людей излучали не только тепло связующей их любви, но и благоговение перед выставленными на продажу изделиями. На Чилдена смотрели с благодарностью – ведь это он позаботился о том, чтобы в «Американских художественных ремеслах» каждый мог полюбоваться предметами искусства, подержать их в руках, даже если не собираешься покупать.

«Да, – подумалось ему, – эти ребята понимают, где находятся. Тут им не навяжут какое-нибудь барахло для туристов вроде дощечки мамонтового дерева с надписью «Муир-Вуд, округ Марин, ТША», [3]смешного дорожного знака, девичьего колечка или открытки с мостом Золотые Ворота. У нее глаза необычные, – отметил он. – Большие, черные. С какой легкостью я бы мог влюбиться в такую женщину. И какой трагедией обернулась бы моя жизнь, и без того несладкая».

Он замечал все: уложенные в стильную прическу черные волосы, лак на ногтях, проколы в ушах для серег ручной работы.

– Сережки, – пробормотал он. – Вы здесь покупали?

– Нет, – ответила девушка. – Дома.

Чилден кивнул. Да, в таком магазине, как у него, современным вещам не место. «Художественные ремесла» торгуют только антиквариатом.

– Надолго вы к нам в Сан-Франциско? – поинтересовался он.

– Бессрочно, – сказал мужчина. – Пока мои услуги нужны Комитету планирования уровня жизни на пострадавших территориях.

Увидев гордость на его лице, Чилден решил: нет, не военный. Ничего общего с мобилизованными деревенскими грубиянами, которые слоняются по Маркет-стрит, жуют жвачку, смотрят непристойные шоу и порнофильмы, стреляют в тирах, проводят ночи в дешевых клубах, где на стенах висят фотографии перезрелых томных блондинок, что держатся, кривляясь, за соски дряблыми пальцами… Почти вся равнинная часть Сан-Франциско в таких вот притонах вперемежку с лачугами из консервной жести и гнилых досок – и эти трущобы появились еще до того, как упала первая бомба.

Нет, этот молодой человек явно из элиты. Культурный, образованный. Пожалуй, даже господин Тагоми в сравнении с ним простоват, а ведь он высший чиновник могущественной Торговой миссии на Тихоокеанском побережье. Впрочем, Тагоми стар, его мировоззрение сформировалось еще в годы Военного кабинета.

– Подыскиваете что-нибудь для подарка? – спросил Чилден. – Американское традиционное этническое искусство подойдет как нельзя лучше. Или хотите украсить новое жилище? В этом случае… – У него сильнее забилось сердце.

– В самую точку, – кивнула девушка. – Надо подобрать обстановку для квартиры, но, в каком стиле, мы еще не придумали. Может, посоветуете что-нибудь?

– Конечно, ведь это моя работа, – ответил Чилден. – Готов осмотреть ваши апартаменты. Заодно мог бы прихватить несколько саквояжей с раритетами, чтобы вы сами на досуге выбрали подходящие.

Он опустил глаза, пряча азарт. Дельце сулило прибыль в тысячи долларов.

– Как насчет новоанглийского стола, [4]клен, ни единого гвоздя, только деревянные шипы? Исключительно элегантный и в превосходном состоянии. Есть зеркало эпохи Наполеоновских войн. Может быть, интересует искусство аборигенов? Могу предложить коллекцию ковриков: козья шерсть, растительные краски.

– Я предпочитаю городское искусство, – заявил мужчина.

– Вот и прекрасно, – с энтузиазмом подхватил Чилден. – Что, если я предложу настенное украшение периода АОР – почтовое панно, дерево, четыре секции [5]с портретом Горация Грили? [6]Просто мечта коллекционера!

– О! – сверкнули темные глаза посетителя.

– Виктрола [7]девятьсот двадцатого года, с тумбой, переделанной в мини-бар.