Дмитрий Шатилов - Изобретатель смысла

– Эта шутка уже устарела, – сказала Третья. – Не пора ли пригласить посла?

– Это не шутка, – покачал головой Аякс.

– А что же это в таком случае? Передо мною квадрат, треугольник и круг. Или я ошибаюсь?

– Это квадрат, – медленно произнёс Аякс, – А это треугольник. Вы всё правильно видите. Война неизбежна.

– Какая чушь! – презрительно фыркнула перфекта. – Самое смешное, что я даже не понимаю, в чём вы пытаетесь меня убедить. Как могут эти фигуры означать, что война неизбежна, когда непонятно даже, зачем она нужна? Если вам не жалко времени на то, чтобы играть со мной в эту дурацкую игру, объясните, по крайней мере, правила!

– Мне очень жаль, – ответил Аякс, – но это отнюдь не игра. Что же касается вашего вопроса, вы правы и неправы. Безусловно, ни квадрат, ни круг не могут служить доказательством чего бы то ни было. Все, что они означают – это самих себя. Этой маленькой демонстрацией мы просто хотели сказать, что на свете существуют вещи очевидные, как дважды два. Вы же не станете сомневаться, что круг это круг? Достаточно просто взглянуть на него, чтобы в этом удостовериться. То же самое обстоит с войной. Необходимость её очевидна. Другое дело в том, что мы не можем говорить о ней так же открыто, как о квадратах или кругах. Есть определённые правила хорошего тона, которых мы, будучи высокопоставленными людьми, должны придерживаться. Согласно этим правилам, все, что мы можем себе позволить в данных обстоятельствах, это намёк. Вот мы и намекаем.

– Да? – сказала Третья. – И на что именно? Почему война так необходима?

– А это вы знаете и без нас.

– Нет, не знаю, – упрямо сказала перфекта.

– Да зна-аете, – протянул Телемак. – Нечего притворяться. Сегодня каждый ребёнок знает, зачем нужна война.

– А вот я не знаю. Просветите меня, будьте так любезны.

– Милая! – мягко ответил Аякс. – Именно просветить мы вас сейчас и пытаемся. Если бы мы во всеуслышание рассуждали, что именно способна дать нашей планете война, нас бы любили, да – но не избирали. Такова современная политика: вы можете владеть тысячами атомных бомб, но говорить обязаны исключительно о мире, можете тратить гигантские суммы на разработку новых вооружений, но в публичных речах должны на первое место ставить расходы в социальной сфере, можете быть последним прощелыгой, но если в вашей речи не упомянуты мораль и высокие принципы, вас не пустят на трибуну. И вот вы рассуждаете о всеобщем разоружении или о бесплатном медицинском страховании, и это приносит вам голоса. Но вот доходит до дела (а делом чаще всего оказывается что-нибудь вроде войны или отмены пособия по безработице), и старые аргументы уже не годятся. Нельзя повышение цен на продукты оправдать заботой о голодающих. Тогда в ход идут квадраты и круги – это самый простой способ сказать что-то, не сказав ничего. Пусть каждый понимает, как хочет, и скажу вам по секрету: все понимают именно так, как нужно. Да и вы сами – разве вы не чувствуете, что витает в воздухе?

В этот момент один из членов Совета открыл окно, и в зал дохнуло весной. В прохладном, сыроватом воздухе отчётливо чувствовалась та пьянящая, дикая и своевольная сила, что заставляет тысячетонные глыбы льда сталкиваться лбами, леммингов – сотнями прыгать с обрыва, а круторогих горных козлов – крушить друг другу черепа. Наверное, именно таким воздухом дышал Кортес, когда въезжал на андалузском скакуне в покорённый Теночтитлан, а тысячи ацтеков несли ему навстречу бесчисленные дары.

Это был воздух, от которого широко раздувались ноздри, и сладко ныло сердце, воздух, обещающий вечную радость и вечную славу.

– Кажется, я поняла, – сказала перфекта, когда порыв ветра улёгся, и тот же член Совета затворил окно.

– Вот и славно, – улыбнулся Аякс. – Поймите, что мы руководствуемся общечеловеческими соображениями, и прежде всего…

– Да-да, – прервала его перфекта. – Именно что прежде всего. Прежде всего, от лица кантона Арк я заявляю решительный протест против любой вашей глупости по отношению к Земле. Это ваш последний шанс превратить всё в шутку, спикер.

– Увы, – покачал головой Аякс. – Протесты уже не помогут. Разве что вы можете подать письменное заявление, осуждающее решение Совета. Оно будет рассмотрено в течение следующих трёх месяцев.

Кровь отхлынула от лица перфекты.

– Вы прекрасно знаете, что будет слишком поздно, – сказала она.

– Совершенно верно, – согласился Телемак. – Карамельку?

На этом месте меня вежливо попросили прекратить запись. Могу сказать лишь, что в последующем голосовании перфекта осталась в одиночестве, а на следующее утро весь город был увешан плакатами с квадратами и кругами. Надпись на плакатах везде была одна и та же: «Готовься к неизбежному». Что означало это «неизбежное» – не уточнялось.