Алексей Корепанов - Мы новый мир построим…

Ассортимент в киоске был не хуже, чем в Москве. Андронов купил привычную красно-белую пачку «Мальборо» и черную, с золотом, зажигалку. Опустил пачку в карман и принялся, для проверки, щелкать вновь приобретенным огнивом, положив на край прилавка сдачу — несколько монет и купюр. Дунул ветерок, и одна сторублевка сухим осенним листком запорхала к мокрому асфальту. Андронов, чертыхнувшись, сгреб с прилавка деньги и повернулся к месту приземления купюры. И не обнаружил ее. В той точке, где она, как успел заметить краем глаза Андронов, совершила посадку, стоял черный, забрызганный грязью ботинок.

— Вы не могли бы сделать шаг назад? — вежливо обратился Андронов к владельцу ботинка. — У меня деньги упали, а вы на них наступили. Вероятно, не заметили, — в последнюю фразу он подпустил чуть-чуть сарказма, потому что не заметить мог только слепой.

— Чо такое? — услышал он в ответ утробно-сиплое, с нажимом. — Чо ты гонишь, бычара? Хочу — стою, какие деньги? На лохов наезжай.

Дискуссия, в данном случае, представлялась делом бесполезным. Чтобы понять это, достаточно было взглянуть на наглую морду бритоголового здоровяка-перекормыша в темной кожаной куртке — с такими братками Андронову приходилось иметь дело, и не раз. Конечно, учитывая главную его, Андронова, задачу, нужно было плюнуть на эту сторублевку и возвращаться на свой наблюдательный пост — пусть жлобяра забирает ее… Но кровь уже ударила в виски — и тело сработало, не дожидаясь решения мозга.

«Пулеметы не пулеметы, — шашки наголо — «даешь, сукин сын, позицию!» — и рубать!»

Носком туфли Андронов саданул жлоба в коленную чашечку, а когда тот, хрюкнув, начал сгибаться, сделал шаг вперед и коленом все той же правой ноги, встречным движением вверх, заехал аборигену в нижнюю челюсть. Раздалось клацанье зубов — и тот грузно, всей своей кабаньей тушей, осел на асфальт, пребывая в безусловном глубоком нокауте. Андронов ощутил болезненный зуд в собственной челюсти — довелось ей узнать в былые годы, что такое перелом… Однако насчет кабана вряд ли стоило беспокоиться — чтобы сломать такую костяру, требовался как минимум кастет.

Считать до десяти, уподобляясь рефери, Андронов не стал — подобрал свой подмокший стольник и, подхватив обмякшего жлоба под мышки, отволок к стене. Пристроил возле урны и разогнулся. Вокруг было немало очевидцев этой короткой динамичной сценки, но никакой реакции с их стороны не последовало. Как обычно и бывает в подобных случаях. Не возмущались, не хватали Андронова за руки, не звали стражей правопорядка и не спешили поинтересоваться у потерпевшего, как тот себя чувствует. Народ был уже ученый, знал, что если вмешаешься — может получиться себе дороже, мало ли у кого с кем какие разборки… В конце концов, не у ребенка кусок хлеба отобрали.

Ругая себя на чем свет стоит за несдержанность, Андронов вернулся к такси. Колено побаливало, — а ведь можно было обойтись без этого! Он досадливо плюнул, вытащил сигареты и обернулся. Жлоб не только очнулся, но и, держась за челюсть, уже ковылял куда-то вдаль. Судя по всему, он все еще пребывал в состоянии грогги.

«Жлобов нужно учить», — потерев колено, сказал себе Андронов, щелкнул новенькой зажигалкой и сделал глубокую затяжку.

Забираясь в «жигуль», он был уже спокоен. Регбист пока не появлялся, не мчались хватать и вязать устроителя мордобоя блюстители закона, и все продолжало идти своим чередом.

«Фрагмент, — внутренне усмехаясь, подумал Андронов. — Может, не дал бы в челюсть — поперся бы он дальше и попал под лошадь. Или под трактор…»

— Ну, вы, блин, даете, — киношной фразой встретил его таксист. По тону было непонятно, осуждает ли он, восхищается или же просто констатирует. — Терминатор, да?

— Нахалов надо ставить на место, — заявил Андронов, расстегивая куртку.

— Ронять на место! — хохотнул таксист. — А что, может, и порядка было бы больше… Вломить этим, в Думе… Одному в ухо, другому по хлебальнику — глядишь, мозги бы встряхнулись, если есть, и законы путные принимали бы. А то ведь сплошной беспредел! Такого при Союзе не было. Развалили, сволочи.

— Вы же и позволили развалить, — заметил Андронов.

— Я лично ничего не разваливал! — возмутился таксист.

— Да я не о вас лично. Но все вы и развалили.

Таксист нахохлился:

— «Вы»! А вы? Или не тут жили, а где-нибудь в Турции? Турецко-, мля, подданный, как папа Остапа Бендера?

— Не кипятитесь, — миролюбиво произнес Андронов. — Нервы новые не купишь. А что случилось, то уже случилось.