Алексей Корепанов - Мы новый мир построим…

Что с ним собираются делать, Андронов не знал, но мог предполагать — и все предположения были грустными. Для него. Ситуация сложилась не самая выгодная… однако не безнадежная. Приходилось с шашкой на пулеметы ходить, и удачно ходить, и вряд ли тот второй, с пистолетом, прямо так вот сразу затеет пальбу. Не кино же, в конце концов! Ох, не вовремя явились сюда ребятки Аптекаря — не с ними сейчас надо бы разговоры разводить, а пообщаться с этим… Регбистом… Обязательно пообщаться!

Все эти размышления заняли две-три секунды, не более — Андронов думал обо всем одновременно, да еще и успел прикинуть расстояние до каждого из непрошеных гостей. До ближнего получалось четыре шага, до дальнего — шагов семь. Вполне приемлемая дистанция, если действовать с умом, хладнокровно. Хотя пулю в живот или прямо в лоб можно было, конечно же, схлопотать запросто.

«Не видел ты пуль, что ли, страшный герой, ужасный?» — подумал Андронов.

И, не двигаясь с места, ответил бычку насчет «липы», ничуть при этом не покривив душой:

— Разумеется, подделка. Мы ж вроде как одним ремеслом занимаемся, только в разных командах. Можно сказать, единомышленники. Ловко вы меня вычислили, братишки.

— А то! — утробно произнес ближний «братишка», а дальний, поведя стволом пистолета, приказал:

— Железяку на пол!

Это были именно те слова, которых и ждал Андронов. Он уже все прикинул — и сделал выбор из двух наиболее приемлемых вариантов. Правильный ли это выбор, должно было показать самое ближайшее будущее.

— Без проблем, братишки, — миролюбиво начал он, по-прежнему не шевелясь. — Думаю, как-нибудь поладим.

С последним произнесенным звуком, Андронов одним резким движением кисти, еще помнящей тяжесть кавалерийской шашки, без замаха метнул «фомку» в лицо бычку с пистолетом. И тут же, рванувшись к кровати, схватил подушку и швырнул ее в «братишку» у стола. Одним взглядом оценил эффект, произведенный увесистой «фомкой» (а она угодила именно туда, куда Андронов и метил — в переносицу), и вслед за подушкой бросился на ближнего гостя. Тот не успел даже поднять руки, когда Андронов всем телом налетел на него, сбивая на пол. Ухватившись пятерней за волосы «братишки» («Эх, что ж вы не ходите обритые, как раньше?»), Андронов несколько раз впечатал его физиономию в пол. И хоть и мягким был линолеум, физиономия впечатывалась со стуком и хрустом, как и положено.

Секундная стрелка вряд ли успела описать хотя бы один круг, когда Андронов выпрямился и оглядел дело рук своих.

«Вот так, ребята… Нет, не ходили вы с шашкой на пулеметы…» Отведавший «фомки» бычок упал с тумбочки на кровать и лежал ничком, пачкая кровью покрывало. И признаков жизни пока не подавал. Так же, как и его соратник, который умиротворенно и тоже ничком распластался у стола. Нужно было что-то делать с этими пребывающими в отключке тушами. Нейтрализовать их на как можно более долгий срок.

Задача была предельно ясной, а со средствами ее реализации Андронов определился в течение нескольких секунд. Подобрав с пола пистолет, он для верности добавил одному и другому рукоятью по массивным затылкам. Соблюдая, впрочем, меру — убивать он больше никого не собирался. Пришлось изрядно попотеть, освобождая туши от курток, а потом вновь надевать их на бычков — уже задом наперед, застегивая на спине, да еще и завязывая там же, на спине, рукава узлом, так, чтобы «братишки» не могли руками шевельнуть в этих коконах. Мало того, он не поленился замотать обоих в гостиничное белье — одного в пододеяльник, а другого в простыню, — и закрепить эти саваны предварительно вытащенными из джинсов горемык ремнями. Не переводя духа, Андронов наведался в душевую, намочил оба полагающихся ему полотенца и накрепко связал бедолагам щиколотки. Именно бедолагам, неудачникам, а не врагам. Никакой неприязни к ним он не испытывал, и поступал с ними столь бесцеремонно не из-за собственного садизма, а исходя сугубо из интересов дела. И ради собственной безопасности — в первую очередь.

Провозившись еще достаточно долго и вконец запыхавшись, Андронов все-таки доделал работу, утомленно сел на разоренную постель и закурил. Бычки были рассортированы, опломбированы и сданы на хранение. Один, с кляпом из носового платка, покоился на животе на кафельном полу душевой, привязанный наволочкой к трубе умывальника. Даже если бы ему удалось добраться до двери, открыть ее он бы вряд ли смог, как не смог бы это сделать спеленутый ребенок. Второй, тоже с кляпом, угодил в менее комфортные условия — он теснился в стенном шкафу, в прихожей, вообще без каких-либо шансов самостоятельно выбраться оттуда. Потому что дверцу шкафа надежно заблокировал стул, уложенный враспор между шкафом и стеной душевой-туалета. Да, условия содержания, конечно же, были ужасными, — но зато как эти двое потерпевших будут радоваться жизни, когда обретут свободу…