Виктор Новоселов - Рутинная работа

Опять я отклонился от темы, так вот, времянка приземляется и ждет пока с базы на вездеходах приедет экипаж. Экипаж приезжает и выполняет поставленную задачу. После чего с гордостью уезжает домой на вездеходе. Времянка включает двигатели и выходит на орбиту, где болтается до тех пор, пока ее не заберет спутник. Который, пристыковавшись, вернет ее на базу для ремонта. Вообще на базе было три времянки, но одновременно в работе я больше двух не видел.

Вы можете спросить, а почему же не высаживать и забирать людей сразу внутри времянки? Ответ: то, что времянка приземляется мягко, справедливо только для металлических изделий, а вот люди могут серьезно травмироваться при приземлении. Да и вездеход тогда тоже придется сбрасывать, что превратит его в хлам. Что касается взлета, то нас удерживает только, то что тогда придется бросить вездеход, ведь он то летать не умеет.

Справедливости ради стоит сказать, что уже лет пять используют времянки большой грузоподъемности, рассчитанные на девять человек. Которые действительно мягко садятся и используют специальный бокс, где можно зафиксировать вездеход, на магнитных захватах. Но, как вы уже догадались, Япет не самое передовое направление исследований. Посему прогресс до нас еще не дошел, и вряд ли дойдет в ближайшие пару лет.

Пока с вас хватит информации. Итак, мы отправляемся на времянку ждать Фрама с вездеходом. Сейчас наша задача состоит в том, чтобы побыстрее добраться до времянки и лечь спать, чтобы к приезду Фрама быть как огурцы. Правда, я вызвался помочь Селиванову, но все-таки, это не радиомаяк собирать в полном одиночестве посреди ледяного шара. Посидеть в рубке, это как в отпуск отправиться.

За полтора часа мы, наконец, добираемся пешком до времянки, приземлившейся в двух километрах от ущелья. Гарсон всю дорогу пока у меня еще была связь от «Мальты», попеременно проклинал Бернара, Селиванова и Господа нашего. А когда мой передатчик включился уже около времянки, я снова услышал поток стенаний Гарсона, о том, что на Япете все держится на нем, на нем и его шуруповерте. Судя по тому, что Бернар все время молчал, можно было сделать вывод, что тот отрубил передатчик, как только мы тронулись обратный в путь, и сейчас шел в полной тишине, не обращая внимания на Гарсона, за это время перешедшего на поливание грязью агентства. Бернар давно в космосе, он легко справлялся с тишиной, чем я еще не мог похвастаться. Каюсь, я даже вздохнул с облегчением, когда появилась связь, и я услышал браваду Гарсона.

По прибытию на времянку Бернал сжевал паек и сразу отправился на боковую. Убедившись, что тот лежит на боку Гарсон пошел в душ, чтобы поругаться там еще и на холодную воду. Я же отправился в рубку, маленькое помещение метр на два, и уселся в операторское кресло, ждать когда Селиванов возьмется за дело. Передо мной был ряд мониторов, и на одном из них медленно вращался шар Япета очень похожий на теннисный мяч.

Поясню, дело в том, что Япет не был ровно разделен на светлую и темную часть. Оба полюса были покрыты белым льдом, тогда как у экватора темный лед заметно вдавался вглубь светлой стороны, отчего и возникало это сравнение.

Сейчас на этом экране была отображена только орбита станции, на которую нам привозили с Земли провизию и оборудование, станция всегда работала в автоматическом режиме и не имела экипажа. Хотя Гарсон говорит, что когда он работал здесь свою первую смену, там еще работал отряд картографов, приписанный именно к станции. Но они, выполнили свою работу – составили карты всего, что только можно было на светлой стороне и спокойно отправились домой. Теперь на Япете осталась только геологоразведка, станция же работает только как буферный пункт и заправщик.

То, что орбита была одна, означало, что Селиванов еще не вывел спутник на стационарную орбиту, ведь как только он это сделает орбита спутника сразу же отобразиться на дисплее. Меня всегда немного удивляло, почему человечество придумало двигатель, который может без проблем доставить экипаж куда угодно в солнечной системе за довольно разумное время, так к примеру, до Япета я добрался за шесть недель, и это учитывая заход на пояс астероидов по дороге. Но так и не придумало двигатель, который позволил бы свободно перемещаться по самой планете и приземляться куда угодно. Агентство платило огромные деньги, чтобы у нас были корабли как в научно-фантастических книгах. Но в новостях то и дело появлялись фотографии обгоревших обломков и отчеты о крушениях.