Марина Калмыкова - Горный блюз

А тут Вера Аркадьевна! Упала прямо на том самом месте! Девушка задумалась – сбудется ли ее мечта? Отдаст ли ей Вера ребенка? Ведь у нее самой этот ребенок будет последним шансом стать счастливой матерью. Или просто матерью.

Девушке предстояло что-то придумать. И она тут же придумала. Недаром зимой по городу гуляла, сделала выводы о том в каких ситуациях человек себя счастливым чувствует. Иногда мамы, пока дети еще маленькие, не ощущают счастья, что с ними рядом растет и развивается жизнь, хотят, чтобы вернулась их молодость, красота, стройность, беззаботность. На самом деле они счастливы, просто не ощущают счастья. Вот наша девушка и решила сыграть на этом. Силки для Веры Аркадьевны были расставлены.

А теперь нужно, наверное, о ней самой рассказать. Женщина из местных, родители ее тоже отсюда, и бабушки– дедушки тоже. Может их предки когда –то сюда приехали, но про это Вера Аркадьевна не знала, и особо ей дела до этого не было. Жила как все, в столицу не стремилась, в областном городе сейчас бывала редко. А когда-то она была отличницей, потом одной из лучших студенток Юридической Академии, потом с горящими глазами работала юристом на заводе, пропылилась вся, поветшала, подвернулось место нотариуса, и она, не раздумывая, заняла это местечко, в материальном плане все было отлично, но скука ела ее поедом.

В личной жизни не ладилось. Первая любовь остался в большом городе работать. Поначалу они ездили друг к другу, а потом у него появилась девушка, у нее здесь молодой человек. Так и расстались, до конца даже не осознав зачем завели себе «любовей» на стороне. Ее новая «любовь» закончилась где-то через пару недель и больше ни к кому до сих пор не вспыхнула. Вера часто его, первого, сейчас вспоминала, но никогда не искала встреч, хотя знала где тот работает, и сама по работе бывала в тех местах в областном городе. Один раз встретились лет пять назад. Такой же – статный, стройный, в красивом дорогом костюме и модных очках. Чуть поседел, но глаза! Вера тогда ринулась суматошно в сторону – лишь бы не заметил, не узнал. Она– грузная, оплывшая, обабившаяся – пусть лучше вспоминает ее красоткой, тонкой и звонкой! Повернулась в нему спиной, стала рыться в сумочке, да сумочка возьми и вывались из рук, из нее (естественно) первыми вынырнула пачка прокладок, потом шоколадка и фляжечка маленькая с коньячком. Ну! И голос знакомый, часто вспоминаемый темными одинокими ночами : «Вера, ты?».

Не убежишь же, все же и работа у нее серьезная, и он такой уже весь из себя политический деятель, не дети. Но еще чуть– чуть, и разревелась бы она от досады на себя, как девченка, сбросила бы туфли свои неудобные и бегом – на набережную, тут неподалеку, где с ним раньше гуляли влюбленные друг в друга и в свою будущую жизнь.

Подняла вещи Вера Аркадьевна тогда, положила в сумочку, выпрямилась, откинула волосы назад, приняла «лицо для клиента», как она это называла и по-деловому поздоровалась:

– Здравствуй, Павел, не ожидала тебя здесь увидеть.

И, торопясь, как бы он чего спрашивать не начал, или может наоборот о себе рассказывать, она быстро вежливо попрощалась и пошла к лифту. Закончив рабочие дела, пообедав в местном кафе, все еще сильно взволнованная встречей, она вышла из здания.

–Верка, иди сюда, – опять он. Стоит в стороне, курит, смотрит исподлобья. И челка, пусть с проседью, на глаза.

Подошла. Достала свои сигареты.

– Давно куришь?

– Давно, лет пять, наверное.

– А ведь какой противницей была, никогда говорила не закуришь. Да и пить говорила не станешь.

– Да, Павлик, жизнь такая. Работа. Дом.

– Семья? – продолжил он.

– Нет семьи. А ты?

– Есть. Жена, тройнята.

– Ничего себе! – в интонации у Веры Аркадьевны не было восхищения. Да ей неуютно стало, будто ночь пришла, а она опять в пустой квартире на кухне. Чай с коньяком, сигареты одна за другой, тупое блуждание по просторам Интернета. Бессмысленное – ни фильмов, ни книг. Соцсети она игнорировала напрочь. Неестественно ей это все казалось. Там люди общаются, а встретятся – поговорить не о чем.

– Да, Веруш, я многодетный папочка. Может – прогуляемся с тобой, вспомним прошлое, поболтаем?

– А что, папочке домой не пора?

– Не пора, Веруш, не пора, – грустно как– то это все прозвучало, но Вера Аркадьевна про себя решила – с женой в ссоре, видимо, хочет ее одиночеством воспользоваться, а потом как тогда обнять, поцеловать и попрощаться ласково навсегда.

Мелькнула мысль, что ну и пусть, проведу вечер как давно мечтала. Но гордость какая-то взыграла в ней – пусть толстая, пусть одинокая, но с женатым путаться, хоть вроде бы и с родным таким – два года они были не разлей вода – не годится для ее натуры.