Геннадий Головко - Магазин игрушек

Что делать? Начал Иван собирать вещи свои, да распродавать игрушки, коих в доме было великое множество. Да не успел. От всех своих страшных злоключений не выдержало его доброе сердце, не приняло, да не выдержало обид незаслуженных, и остановилось… Хоронили Ивана всем миром, честь по чести, с цветами, да музыкой. Народ нес за ним куклы его чудные, бабки заливались слезами, мужики тяжело вздыхали. Кто ж теперь позаботится о сироте-Аннушке, где ж она жить-то будет? Нашлись, конечно, добрые люди, предлагали и помощь, и кров, да только отказывалась она от всего. Только молчала. Время, конечно, еще было решить, где и как жить, так что народ немного успокоился и разошелся по домам. Игнату же было невмоготу, не мог он терпеть еще целых две недели, так и хотелось ему уже заселиться в дом заветный, навести там свои порядки. Замучили его сны цветные, где видел он всю ту же картину. Сидит он за самоваром с женушкой своей, да детьми, пьют чай из блюдечек, да поглядывают в окно. Ах, какой же оттуда вид на город! Загляденье просто! Эхххх! Когда же, черт возьми, пройдут эти ненавистные недели? Ну очень хочется посмотреть, что же там внутри! Хоть одним глазком! Была не была! Схожу-ка я туда один, втихаря, чтобы никто не узнал. Выманю девчонку, а сам шмыг – и посмотрю, что же там такое творится! Сказано – сделано. Аннушке под вечер сказали, что вызывают снова на допрос в полицию, а Игнат – в дом чужой. Как зашел он в прихожую, так и остолбенел. Ах, какая же красота! Вся огромная комната как бы сияла от поделок старого мастера. Огромная люстра оказалась пером жар-птицы. А какой же чудный свет давала она! Ах! Все, что было доступно глазу, все, все было сделано из дерева, да с такой любовью и искусно, что ни в одной сказке не встретишь. Идет он дальше по комнатам, восхищается! Одна комната на другую не похожа, все как будто бы из сказки, каких только человечков, зверей, да сказочных персонажей тут не встретишь! Да, голова был Иван! Зря только кобелился, может и пожил бы еще. А так корми теперь червей кладбищенских на погосте! Так тебе и надо, дурачина упертый! Ходит Игнат, и сердце его радостью наполняется. Скоро, очень скоро все это будет ЕГО! Все просто умрут от зависти! И устроит он для друзей и недругов своих состоятельных умопомрачительный прием, бал, дабы все видеть могли, кто такой стал Игнат, и как широко он умеет жить!

Тем временем подходит он к русской печке, отодвигает занавеску и… о Господи! Да там же целый город, целый мир! Правда, такой маленький, игрушечный, что зайти туда нет никакой возможности. Просунул он голову как мог дальше, да не разглядеть ничего вдалеке. Что же делать? Оглянулся он по сторонам. Ничего такого нет в комнате. Только вот яблоко лежит на тарелке расписной. Какое, однако, красное и аппетитное! А душистое какое! Игнат не удержался и откусил его. В тот же момент голова его закружилась, все вокруг пошатнулось, закружилось, очертания предметов стали мутными и огромными. Он чуть не упал, но, все-таки, удержался на ногах, распахнул глаза. Ничего не понимаю! Это что? Какие-то стены выросли перед ним. Ничего не понимаю. Он сделал шаг, второй. Вдруг, справа от него что-то зашевелилось. Взгляд выхватил что-то мохнатое, черное. Собака, что ли? Да откуда ж у Ивана собака? Не было, вроде. Дай-ка пригляжусь. Отче наш! Это же муха! Но она такая огромная, ростом с большую собаку! Может, тоже из дерева? Ан нет, шевелится, да и глаз ее черный уставился на него. Ужас какой! Иван спрятался за стенкой, но муха заметила его и взлетела в неизвестном направлении. Вот дела! И откуда у него тут такие мухи? Надо б их вывести. Дихлофосом. Да, непременно дихлофосом. В первый же день! Надо сказать слугам, чтоб закупили дихлофоса, и поболе. Нет ничего лучше, чем дихлофосом от мух. Мамаша, помнится, всегда его пользовала в деревне. А уж там мух было! Пруд пруди… Стоп. А куда ж подевался сказочный город? Он оглянулся по сторонам и тут, кажется, все понял. Это не муха огромная, а он стал маленьким! Как же так? Аааа, так это, наверное, мерзкое яблоко! Точно! Прям, как в сказке. Откусил – и уменьшился в размерах. До неузнаваемости… Как ж е я теперь жить буду, такой маленький? Кто ж меня слушаться будет, бояться? Что же делать? Наверное, надо еще раз укусить яблоко. Ну, может, с другой стороны. Как в сказках. Только как же я теперь взберусь на стол? Он же теперь на высоте Останкинской башни! Вдруг перед ним, как по волшебству, появилась веревочная лестница. И куда ж это она ведет? Да какая теперь уж разница? Надо взбираться. И, хоть сам Игнат был толстым, весом большим, да еще и лысоватым, решил, таки, одолеть высоту. Долго пыхтел он, ползя вверх и обливаясь потом от тяжести, да от страха сорваться вниз, но, таки, дополз он до верха и очутился на печке. Прямо перед ним открылся вход в сказочное царство, которое он не смог разглядеть, будучи большим. А яблоко так и осталось лежать на соседнем столе, но добраться до него не было никакой возможности. Игнат пригляделся и увидел на другой стороне яблока надпись: укусишь – подрастешь. Вот незадача! Да и пес с ним! На обратном пути понадкусываю. А может, и все съем. Стану великаном! А пока надо же посмотреть, что это за чудо-юдо такое, что это за страна такая сказочная да диковинная? Может, это и есть Лукоморье? Надо обязательно посмотреть. Игнат двинулся вперед. Зеленая травка приятно щекотала лодыжки, голубое небо было таким бирюзовым, что от удовольствия он аж зажмурился. Хорошо-то как! Он вошел в лесок. Птички пели на ветвях, березки качались в такт мелодии ветра, тропинка вела его все дальше и дальше, пока, наконец, он не уткнулся в небольшое лесное озерцо. И как же его теперь обойти? Ни дорожки, ни тропинки, берег обрывистый, песчаный, весь усыпан ласточкиными гнездами. Может, оно и не глубокое, поэтому и нет тропинки? Дай-ка проверю. Игнат вступил в воду. Мелко, второй шаг. Тоже. Тогда он с осторожностью стал пробираться вглубь озера, прощупывая почву. Эх, жаль, шесток с собой не взял. Все сподручнее было бы щупать почву. Он уже вполне успешно преодолел половину озера, как внезапно нога его провалилась, не ощущая под собой почвы. И весь он с размаху большим неуклюжим мешком плюхнулся в воду. Помогите! – хотел было крикнуть, да вода залила и рот его, и глаза с макушкой вместе. Игнат вынырнул, схватил глоток воздуха, но вода упорно тянула его вниз. Он попытался плыть, но к ногам его, будто бы привязали тяжеленный груз, и грести он мог только руками. Глаза его вылезли из орбит, он не мог вымолвить ни слова, только бил клешнями по воде, наводя ужасный хаос в лесной идиллии.