Александр Владимиров - Свеча над пропастью

– Приехали. Это гостиница, в которой вы пока будете жить. Условия хорошие, хотя и не столичный шик…

– Все нормально, – однако в голосе Онежского слышались едва заметные снисходительные нотки.

Рыков проводил Виктора в номер, действительно оказавшийся неплохим, помог разместиться и пожелал приятного отдыха:

– Особых развлечений в городе нет, но при желании их найти можно. – Григорий Семенович хитро подмигнул. – Посетите ночной клуб «Волшебный сон», где выступает Глория. А завтра приступите к работе, товарищ майор. Да, если что потребуется, вот мои контактные телефоны. Пока вы не обжились, я несу за вас ответственность перед начальством.

– Спасибо, Григорий Семенович.

– Кстати, – Рыков вновь подкрутил свой ус, – вечером у нас с женой небольшое торжество. Приглашаю.

– Неудобно, мы едва знакомы.

– Никакого неудобства, Виктор Иванович. Делаем одно дело, очищаем город от нечисти. Поэтому я за настоящую дружбу. Так я вам звоню и заезжаю?

– Григорий Семенович, право слово…

– Звоню и заезжаю! – в который уже раз за небольшой промежуток времени Рыков засмеялся и исчез.

Оставшись один, Виктор постарался проанализировать то, что уже случилось с ним в Алексеевске. Какие удивительные, нет, какие необъяснимые вещи: дома центральных районов, точно материализованные с картин старого особняка, женщина… Ее псевдоним Глория!

А поведение Григория Семеновича?.. Почему он так лезет в дружбу? Действительно такой искренний человек или тут что-то другое? И почему упорно строит из себя неуемного весельчака?

«Сколько же загадок готовит мне Алексеевск?» – подумал Онежский, наблюдая за шумящей за окном листвой.

За размышлениями Виктор вдруг вспомнил, что он еще не завтракал.

Рыков докладывал руководству первые впечатления о новом сотруднике из Москвы. Виктор похож на карьериста, многое у него написано на лице. Явно заинтересовался Марией Александровной Нестеровой. Либо он – отъявленный бабник, либо – романтик. Характеристика «романтика» не отбрасывалась руководством. По их сведениям Онежский и был таковым в институте. И он действительно парень карьерный: уже кандидат, работает над докторской, решил здесь занять должность, которая явно не соответствует его званию.

– По-моему, он долго в Алексеевске не задержится, – предположил Григорий Семенович.

– А вы уверены, что он не играет, что на самом деле он не таков, каким кажется?

Рыков развел руками:

– Постараюсь сблизиться с ним. За рюмкой хорошего коньяку язык развязывается даже у самых «молчаливых».

– Один наш сотрудник учился с Онежским.

– Я знаю, Цветков.

– Говорят, они даже дружили.

– И что?

– Но потом поссорились. Так по крайней мере утверждает сам Сергей Владимирович. Он даже не поехал встречать Онежского. Однако… Цветков человек непростой. Из-за чего они поссорились? Причина, причина! Если из-за пустяка… Не такие это люди, чтобы ссориться из-за пустяка.

– Если я правильно понял, надо выяснить, не осталось ли между ними какой-либо связи?

– Нет! Не остались ли они друзьями?

Весельчак Рыков отдал честь. Но теперь на его лице не было и тени улыбки.

Она посмотрела на груду хрусталя, на невесомые фарфоровые чашки, на новую мебель и подумала: «Если бы можно было все это разбить и спалить. Но вместе с этим спалить и свое прошлое. Спалить, чтобы не осталось и воспоминаний. Безделушки, безделушки… разве они стоят тех маленьких жизней?!»

Она заметалась по квартире… Три комнаты, заставленные разными дорогими вещами. «Господи, что же я наделала?! Как я могла жить с этим столько времени?! И вот я окончательно попала в их лапы!»

Каждый идет на преступление в силу каких-то причин.

Она пошла из-за нищеты и одиночества. В свое время она жила в крохотной квартирке на окраине Алексеевска, без мужа, без друга, да еще и родители умерли. После реформы ЖКХ одни только коммунальные услуги съедали до девяноста процентов заработка. За тяжелый труд ей доставались жалкие крохи, на которые невозможно выжить. Она рвалась из последних сил, в надежде «выплыть», пока не поняла, что не выплывет никогда. Количество рабочих мест по ее специальности в Алексеевске ограничено, платят там не лучше. Уехать из проклятого города? Куда? Ей уже за сорок. Да и разве в соседних регионах «райская жизнь»? Есть, конечно, Москва с ее откровенной нелюбовью к гастарбайтерам, но ведь и она не резиновая… Мужа она тоже вряд ли когда найдет. Кому нужна женщина не первой свежести! Молодые девчонки не могут выйти замуж, только по официальной статистике их больше чем парней. А по неофициальной… Сколько этих опущенных, не «просыхающих» мужичков слонялись по улицам, выискивая деньги на очередную бутылку. А сколько искали кайф в наркотиках, а сколько импотентов…