Владимир Васильев - Страшный суд над богом и дьяволом

– Че ты людей не любишь, гнида? Хватит валить с больной головы на здоровую, быстро дал полтинник! А не то я тебе газ вырублю и всю твою квартиру сожгу на хер!

– Вчера с протянутой рукою ныл, а теперь ядерный шантаж устраиваешь? – покачал головой Монтеков. – Не дам!

– Ах, жалко им! Конечно, русский человек пусть подыхает, а эти евгеюги коньячок кушать будут! Стакан бы хоть налил!

– По пунктам, – ответствовал Роман, неравнодушный к звуку своего голоса. – Я не еврей, а потомок русского княжеского рода, у меня просто лицо интеллигентное. Стакан с полтинником я тебе давать не хочу и не буду. Любить тебя не собираюсь даже под дулом пистолета. Твои действия?

– Спалю на хер! – заорал мужчина. – А полтинник со стаканом сам с пепелища возьму! Русский человек и не такое делал, шведов набили, поляков замочили, французов выебали, немцев расхерачили, чехов утрамбовали, америкосов…

Монтеков аккуратно примерился и уложил квасного патриота затылком на изгаженный пол.

– Геноцид, – икнул мужчина и захрапел.

– Это реакция на «эврику»? – спросил Монтеков у потолка. – Ведь действительно спалит, – перевел он взгляд на соседа и закрыл дверь.

***

– Роман Олегович, – бархатным голосом спросил высокий мужчина с элегантной бородкой. – Вы же не думаете, что это кому-либо нужно?

– Я создавал свое изобретение не для того, чтобы оно кому-нибудь понадобилось, – ответил Монтеков.

– Поясните, – глаза мужчины были понимающими и ироничными одновременно. – Все ведь живут, чтобы кому-то понадобиться! Продать себя, купить нору, понадобиться одним, чтобы защититься от других, проявить себя, получить аплодисменты, продать аплодисменты, купить более удобную нору…

– Я не все, – заявил Роман. – И мне не нужны их аплодисменты для доказательства этого. Я сделал все, чтобы стать для них никем. Для меня лучшая награда – их равнодушие. Если они начнут мне аплодировать, я буду презирать их еще больше. А заодно и себя.

– Тогда зачем это? – мужчина кивнул на схему. – Пили бы коньяк, купались бы в согревающем море, заигрывали бы с девичьими телами, созерцали бы творения мертвых талантов…

– Я нахожу это не менее интересным времяпровождением, – улыбнулся Монтеков. – А может быть, и более. Этого еще никто не изобретал, а коньяк с девушками в море до меня уже распробовали все, кому не лень. Если бы сейчас кто-нибудь написал новых «Мертвых душ», или создал бы новую «Мону Лизу», этого бы никто не заметил. Но это не означает, что ничего не нужно создавать. Я творю не для вечности, не для людей, а для своей души.

– Никто и не спорит, – развел руками мужчина. – Однако, мне непонятен выбор, обреченный на забвение. Ведь проходимая червоточина – это модная тема для исследований в области путешествий во времени, а не в пространстве. Исследования в области временеподобных кривых получают гранты и у нас, и на Западе. А ваша идея использовать уплотнения черных дыр антигравитационной субстанцией, да еще с искусственным программированием плотности и атмосферы, во имя путешествия сквозь пространство… Практически это, возможно, осуществимо, но зачем создавать мертворожденный шедевр вместо живого шаблона? Пустоцветство!

– Потому, что мое творение должно быть мною. Не моей деградировавшей в угоду времени копией, а мною, без малейших отличий. Я прекрасно знаю свою планету, и мне неинтересно ее прошлое и будущее. Что же касается получения грантов – это вопрос удачи. Если я не получу их за уже кастрированную идею, это будет вдвойне обидно.

– Это звучит неестественно. Втайне от себя вы надеетесь.

– Естественность была бы более искусственной для меня. Как и наша планета.

– Но ведь планета, на которую вы хотите убежать, тоже искусственная…

– Я надеюсь, что она другая. Искренне надеюсь.

– Не напрасно?

– И что? Я не фанатик себя самого и своего творения. Я живу, как на экскурсии.

– Конца экскурсии не боитесь?

– Он может оказаться интереснее самой экскурсии.

– И все же, убежать от времени вы хотите…

– Нет, мне не нужно бежать от времени. Я сделал все, чтобы быть вне его. Но пространство меня не устраивает.

– В этом мы с вами похожи. Но только в этом. Вы подали мне прекрасную идею использования вашего изобретения. Я использую вас и вашу машинку по назначению.

– Мне не нужно, чтобы вы меня использовали. Я хочу, чтобы вы мне помогли.

– Я не хочу вам помогать.

– Я не позволю.

– Уже поздно. Вас заметили, вас поняли. Но наши цели не совпадают.