Мартин Уиллоу: Одиночество

Но показная бравада очень быстро сменилась желанием разрыдаться от распирающего грудь чувства невыносимого одиночества. Сколько раз Вернон Левитт в сердцах восклицал: «Как бы я хотел, чтобы все оставили меня в покое!» Наверное, ему следовало быть осторожнее в своих желаниях.

Лёжа в темноте, он размышлял над тем, опустел ли только город, или непонятным образом осиротела вся Земля. От подобной идеи по телу Вернона пробежала дрожь. А что, если он стал последним человеком, оставшимся на планете, мчащейся сквозь непроницаемые глубины космоса? Настоящее космическое одиночество!

Завтра же необходимо покинуть пределы города и проверить, найдутся ли поблизости хоть какие-то признаки человеческого присутствия. Может быть, всё-таки удастся встретить кого-нибудь? Ведь должны же остаться другие люди! Возможно, они раскиданы по обширным просторам страны и точно так же, как и Вернон Левитт, ждут встречи друг с другом. Это немного обнадёживало, но в глубине души мужчина опасался, что тешит себя напрасным ожиданием.

«Почему в подобную историю угодил именно я?» — вопрос не предполагал верного ответа, потому что неординарность положения выходила за рамки всех разумных пределов.

Миновала половина ночи, а Вернон так и не сомкнул глаз. Мысли, мысли и ещё раз мысли — по кругу — непрерывно. Они витали над его сознанием, как стервятники, завидевшие падаль. Страх накатывал, подобно волнам прибоя, сменяясь разочарованием, грустью, безразличием, а потом снова страхом.

«Я не один, я не один, я не один», — тихо твердил себе под нос мужчина, как будто читал древнее заклинание. А мрак за окном немо возражал ему, словно старался доказать обратное. Может быть, за многие годы повсеместно распространившегося электричества это была первая ночь, когда на Земле не включилась ни одна лампочка.

Вернон приоткрыл глаза, и первой его мыслью стало неудобство, которое он испытывал. Казалось, словно тело закрутили в узел. Он отлежал руку, и теперь пальцы с трудом слушались его. В голове зашевелились смутные воспоминания, связанные с беспредельным одиночеством. Просто кошмар, в котором Вернон остался единственным человеком.

Но почему он спал на диване? Отсюда и чувство дискомфорта. И тут мужчина окончательно проснулся. Нет, это был не сон. Вчера поздним вечером он действительно не захотел идти в спальню, потому что пустая кровать послужила бы лишним — и весьма болезненным — напоминанием о том, что город опустел.

— Линда! — на всякий случай выкрикнул имя жены Вернон Левитт, надеясь, что она отзовётся, мир вернётся в прежнее русло, мираж исчезнет, и он сможет позавтракать, после чего поедет на работу. Но нет, она не ответила, и он понял, что ужас одиночества продолжается.

Улицы пустовали точно так же, как и вчера. Лишь на проводах расселись воробьи и громко вздорили друг с другом. Вернон вывернул к загородному шоссе и незаметно для себя превысил скорость, а когда взглянул на спидометр, то даже не предпринял попытки подчиниться правилам дорожного движения. Правила теперь были ни к чему. Он промчался через прежде оживлённый район и выехал в пригородную зону. По правую руку остался старый деревянный мост, который давным-давно не использовался, потому что дорожная служба построила объездную дорогу, по которой сейчас и двигался мужчина.

В голове зашевелились воспоминания, и Вернон Левитт выудил из внутреннего архива отдельные кадры собственного детства. Будучи мальчишкой, он с друзьями не раз проезжал по деревянному мосту на своём велосипеде, когда они без спросу отправлялись в близлежащий лес, чтобы поиграть в войну или построить шалаш. Водитель как будто увидел со стороны десятилетнего сорванца, быстро крутящего педали и оборачивающегося назад, чтобы убедиться, что друзья отстают от него.

— Кто последним переедет через мост, тот какашка! — кричит он весело, подбивая спутников усерднее налечь на велосипеды. Кажется, что с тех пор минуло не менее ста световых лет. Орсон, Кевин и Рейли стараются догнать его, но Вернону нет равных в скоростной езде на двухколёсном железном коне. Когда он видел их в последний раз? Мужчина старается представить лица трёх взрослых людей, но вместо этого видит перед мысленным взором три перепачканных физиономии с частично отсутствующими зубами — три детских проказливых мордочки тех, с кем он проводил беззаботные и счастливые дни.

Вернон остановился посреди дороги, нисколько не беспокоясь о том, что кто-то сзади может врезаться в него. Он вышел из машины и приблизился к оградительной решётке нового железобетонного моста, чтобы лучше рассмотреть другой, старый мост над рекой. Неужели он настолько вырос, чтобы забыть о годах детства? Сейчас он напомнил самому себе межзвёздную ракету, которая с огромной скоростью устремилась вперёд, к новым космическим просторам, а меж тем родная планета, откуда эта ракета взяла старт, окончательно скрылась из виду где-то позади, за очередной туманностью.