Майкл Улин - Шёлк лоскутный, или Книга падших

Это время наступало неотвратимо. Гормоны, точно выверенные в своей концентрации и времени, поступили в почти холодную лимфу, мягко и неотвратимо завершая процесс морфогенеза крыльев, новых органов зрения, хоботка, усиков, не столь роскошных, как у мужских особей (♂), членистых изящных лапок и других скрытых органов, включая ультразвуковой модулятор. Это поступление гормонов завершилось рефлекторным движением отмирающих личиночных жвал, перегрызающих каудальную стенку кокона, смоченную протеазной слюной.

Было раннее утро, начало светать. И это время было также генетически детерминировано филогенезом… Мягкое, полупрозрачное, почти белое тело неторопливо выбралось из своей обители, медленно выталкиваемое и вытягиваемое тремя парами тонких твердеющих лапок. Растворившиеся сразу после выполнения своей функции освобождения жвалы были впитаны и разнесены по лимфе – они, эти питательные остатки, были необходимы уже для укрепления других органов. Белая рама окна – малая родина этого, всё ещё такого уязвимого существа, притягивала и хранила. Медленно передвигаясь вверх, тело остановилось у верхнего угла оконной рамы. Здесь мягкие и причудливо скрученные зачатки стали удлиняться, выправляясь в изящные симметричные белеющие крылья. Существо также было белым, жемчужно-белым [5] Варианты окраски шелкопрядов в современных условиях представлены в Приложении 1. Тенденцией в селекции является преимущественный выбор белых и не имеющих крыльев вариантов. (Примечание автора). . Всего два часа, и взрослая, по своему прекрасная самка шелкопряда, приняла ориентацию с учетом угла рамы. А также специального частотного органа – нервного скопления внутри мышц грудного отдела.

Первые ноты были короткими.

Элл открыла глазки – она никогда сама так рано не просыпалась, даже после установки брекетов. Через минуту сон новой сладкой волной унёс её в мир волшебных сновидений.

Пробный сигнал. На несколько миль вокруг простиралась пустыня, отсканированное пространство – в терабайт информации пронеслось по Её резонирующим органоидам. И только где-то там, далеко на западе был «провал» сигнал вернулся правильно искажённый, совершенный, но очень слабый. Его задержка указывала на предельную удалённость.

Да, это и был Он, ТУТ 20081953-й. С небольшим сдвигом, как отражение, пришёл также ещё более отдалённый сигнал с юга – уже словно на «уровне шума». Сигналы с таким удалением слышны едва и только в самое тихое время суток – более удалённые воспринимать не имело смысла в виду критичности расположения. Первого сигнала было достаточно только для идентификации и начальной ориентации усиков антенн. Следующий, согласно сценарию бытия, ожидался через 3 часа. 8 частей – строгий ритм вида на планете. Синхронность всех – спасение в шумном многоголосии мира, шанс не потеряться в нём. Это время синтеза энергии в частотном органе и каскадных усилителей сигнала в воспринимающих антеннах. Никаких лишних телодвижений – до формирования контакта всё другое – лишнее и мешает главному. Генные часики внутривидового общения запущены! Запущены давно. Мужской кокон, водитель ритма всех членистоногих, задавал синхронность на всей планете.

Фред поднялся к себе в свою комнату, где заканчивался его «строгий постельный режим» с установленным диагнозом «собачий грипп». Этот грипп не считался чем-то особо опасным, однако требовал нестрогой изоляции заболевшего. Собачьим он был назван из-за того, что вызывался только воздействием одновременно пары вирусов, один их которых был гигантским и близким по сложности к геному рептилий, а второй – такая маленькая добавка кнопочка/ключик, для обеспечения его вирулентности, т. е. размножение в клетке. Научное название было конечно другим типа N9 H65. И правильнее бы его назвать «гриппом ящера». Но победила дружба, проверенная дружба двух видов – человека и собаки. Ну и в честь…

Фред не стал возвращаться, когда услышал звуки вернувшейся сестры, чтобы спросить о впечатлениях от переданного архивного текста, имевшего, судя по оглавлению, отношение к теме её диссертации. Ведь он был без такой обязательной разовой повязки на период болезни и общения с Элл. Завтра, после посещения врача, его ожидала встреча со старым другом, и одним из шести его клиентов – физиком по специализации нанотехнология, человеком физически накаченным, плотного телосложения. Его вчерашний звонок был неожиданным и интригующим для Фреда. Когда-то один из общих знакомых в частной беседе говорил о Боцике (такое прозвищевелось за ним, как сокращённое от «Боцман») о его головокружительно удачной карьере. Года три назад он получил грант и работал где-то в Штатах по особому контракту на научном секретном или даже военном объекте. Боцик изменился. В его голосе появилась уверенность и непререкаемая энергия решительности, даже власти. Это явно был новый нюанс их отношений.