Алексей Фомичев - Проект хаоса

Избивающие какого-то парня полицейские особого удивления у омоновцев не вызвали, в последнее время таких эпизодов было все больше. Били, шмонали, забирали телефоны, деньги, кредитные карты, заставляя людей называть пин-коды. А за молчание опять били. Дошло до того, что при виде полицейской машины люди просто разбегались.

Но потом Генка вдруг опознал в жертве Толика Рывнова, быстро выскочил из машины и заорал: «Стоять!» Следом за старшим наряда выскочили еще два бойца. Вспотевший сержант остановился и недовольно посмотрел на омоновцев.

– Чего надо?

Лоскутин, не слушая его, подбежал к Толику и поднял его голову. Потом обхватил за плечи и повернулся к своим.

– В машину!

…На следующее утро Толика опустили из отдела полиции. Правда, радости этот факт не вызывал. За прошедшие сутки произошло столько событий, что сил на какие-то эмоции просто не хватало.

Благодаря Генке его отправили в больницу, где провели несложную операцию по извлечению пули. Повезло, что патрон был слабый – 7,65 Браунинг, пуля зашла неглубоко и не тронула кость. Порвала мышцы, несколько мелких сосудов и застряла под ключицей. Да еще Толик сумел остановить кровотечение.

Затем обработали раны на затылке и спине. Это уже подарки полицейских. А главное зафиксировали все в справке, дав тем самым хоть какую-то защиту парню.

В полиции, куда потом отвезли Толика, его допрашивали оперативники и следователь. И тут Генка выручил, позвонил матери Толика, объяснил ситуацию и подсказал, что делать. А еще дал телефон нормального адвоката. Благо, что хватило денег на его услуги.

Генка и Толику успел шепнуть, как себя вести, не давать показаний до приезда адвоката и терпеть. Больше ничего боец ОМОНа сделать не мог, не его епархия. Только предупредил того сержанта-садиста, что можно и огрести за беспредел. С омоновцем сержант спорить не стал, зло скривился, но все руки больше не распускал. И то благо.

На допросе на Толика насели с двух сторон, обвиняя его в покушении на убийство и зверском избиении двух законопослушных граждан. Толик, как и было велено, ждал адвоката, лишь упомянул о пистолете и ранении. На что следователь издевательски заметил, что никакого пистолета не было. Мол, и ранение не настоящее, на арматуру напоролся.

Бить Толика не стали, но на психику надавили со всем умением. Яркий свет в глаза, дикий ор на ухо, сигаретный дым клубами и угрозы таких «ласк», после которых человек живет недолго и весьма болезненно.

Следователь четко выгораживал мажоров, выставляя Толика отъявленным бандитом. Требовал признаний, совал ручку и бумагу и намекал на знакомство со злыми сидельцами в СИЗО.

Приехавшего адвоката мариновали час, не допуская к клиенту. За это время замначальника РОВД успел переговорить с отцом Забордяна, получить презент и пообещать, что его сынок выйдет сухим из воды. Впрочем, ничего особенного Забордян-младший и не сделал, стрелял его приятель, вот с тем еще надо поработать. Когда выпишут из больницы.

Владелец раритетного пистолета Вадим Левняк отлеживался в больнице с не самым хорошим диагнозом. Под стражу его, конечно, не взяли.

Когда, наконец, адвокат увидел Толика, был уже вечер. Еще пару часов ушло на разбирательство. Адвокат честно отрабатывал гонорар и сумел повернуть дело в иное русло. Часть обвинений с Толика сняли, но потерпевшим упорно не признавали.

Приехавшую в отдел мать Толика к сыну не пустили и уставшая на работе женщина почти до ночи стояла возле отдела полиции (из помещения ее вставили без всякого предлога).

– Думаешь, соскочил? – зловеще проговорил Толику следователь. – Да ни хера! На суде по полной раскрутят, пойдешь зону топтать чушкарем! А пока живи!

Несмотря на все усилия адвоката, Толика продержали в отделе до утра. Следователь все строил планы как бы незаметно вывезти строптивого мальчишку в другой отдел и там допросить с пристрастием. Столь похвальное рвение было простимулировано хорошей суммой из рук отцов мажоров. И вполне конкретным обещанием обеспечить следователю свой дом за городом.

Но чертов адвокат сломал планы. Убрать его из отдела не получалось, а увозить Толика внаглую следователь не рискнул. В конце концов, было решено перенести «работу с клиентом» на следующие дни.

Возле отдела Толика встретила мать и на такси отвезла домой. Толик всю дорогу молчал и дома сразу ушел в свою комнату. Помимо всех прелестей знакомства с правоохранительными органами его мучила одна мысль. Олька фактически предала его, дав показания, что именно он напал на нее и обоих парней, а те только защищались. Мысль о такой подлости не давала парню покоя, и он проклинал продажную подружку, страстно желая высказать ей все это в лицо.