Илья Рясной - Коридор кривых зеркал

– Мы можем предложить хорошо зарекомендовавшие себя комплекты бытового обслуживания «Зомби-Тирекс» и «Титановый стрюк», – вещал, тщетно пытаясь утопить партнера в словах, Абдулкарим. – А также наноскопы для пониженных температур – они отлично помогут в условиях вашей южной полярной воронки. И всё за каких-то тысячу эквивалентов.

– Ох, как же мне больно слышать такие цифры, – отвечал старичок. – Сказки я любил только в детстве. А оно давно прошло.

– Сказки – это штопарики закрытые за пятьсот. И штопарики открытые за четыреста. Хотя я мог бы…

– Вы не представляете, как мне обидно. Каких-то шестьсот эквивалентов за отборные штопарики.

– Было пятьсот!

– Ну, тогда считаем, что договорились за пятьсот.

– Что? Триста! И то, если возьмете партию этических трансформаторов.

Пока эти двое наслаждались жизнью, я беседовал с Кряксом Платонием. Его непосредственный начальник на радостях, что всё обошлось, убежал готовить предварительный доклад секретарю Верховника.

Мы, развалившись на уютных кожаных диванчиках, пили терпкий горячий напиток, одновременно напоминающий чай, кофе и морковный сок с перцем, и при всем этом обладавший вполне достойным вкусом. Я уже второй раз наполнял свою фарфоровую чашку из пузатого чайника, сделанного из особого огнеупорного железного дерева.

– Я впечатлён вашим ходом с креслом, – произнес Крякс Платоний. – Это что, было как просветление?

– Сам не знаю, что за язык потянуло, – пожал я плечами.

– Вы угодили в самую точку. В самый центр проблемы. Кресло – это для Верховного и смысл, и цель, и содержание, и последний рубеж обороны. Это его всё!

– Только сейчас я осознал это. А так просто бросил интуитивно.

– Что ж, мы избежали ряда проблем и осложнений, за что вам большое спасибо.

– Не за что. Но…

– Вы хотели что-то узнать у меня? – внимательно посмотрел на меня младший референт.

– Да, но…

– Не стесняйтесь. Я же вижу, что вы хотите спросить, как мы докатились до такой жизни. И почему во главе нашей системы стоит личность, в голове которой мысли взрастают реже, чем пальмы на северных ледовых полях. Верно?

– Примерно так.

– У нас исторически чрезвычайно забюрократизированное общество. В отличие от Земли, у нас всего один континент, нет разных рас, минимальные различия между народами, так что достижение единого планетарного государства не было слишком большой проблемой и обошлось без сокрушительных войн и катаклизмов. Но поймите – бюрократия для нас это всё. Это основа нашего благополучия и стабильности. Она оказывает решающее влияние на все процессы в обществе. И, естественно, выстроена по жесткой вертикали, отсюда и Единая Бюрократическая Пирамида.

– Это я понимаю. Вот только…

– Вот только не перевернута ли эта пирамида вверх ногами? Уверяю, она стоит очень прочно. Просто бюрократия живет по своим законам, поэтому Пирамида приобрела некоторые специфические очертания… Смотрите, разве у вас не бывает такого, что начальник не терпит умных подчинённых, поскольку боится, что они займут его место?

– Бывает, – на миг задумавшись, согласился я. – Хотя в последнее время эти случае единичны и строго пресекаются.

– А у нас это сплошь и рядом. Начальник назначает менее умного заместителя. Тот рано или поздно становится начальником и выбирает себе ещё менее умного заместителя. И так далее. Или, не в силах избавиться от глупого нерадивого чиновника, его выдвигают на повышение. И что в результате?

– В результате имеем Верховника, который не понимает вообще ничего.

– Правильно. Появляется Пирамида в нынешнем виде. Её основание – рабочие, инженеры, простые исполнители. Умные делают карьеру и рвутся вверх. Квалификация работников растет, достигая своего пика на уровне младших референтов, которые исполняют основной объем управленческих задач. Это костяк системы. У нас нет заместителей и секретарей. Нас не подсидишь. У нас есть только наше любимое дело, которое мы выполняем с честью. А выше начинается борьба за власть и деградация.

– И вот наверху тупое, властолюбивое, подозрительное существо, готовое грызть глотки за свое место – не в переносном, а прямом смысле.

– Смысл их существования – кресло, в котором они сидят. Чем оно шире, тем вожделеннее… На вершине Пирамиды не человек, а Кресло. Оно фетиш. Мечта любого карьерного верхолаза вписаться в него так, чтобы его не выковырять оттуда и экскаватором.

– А если тому же Верховнику вздумается порулить, и он начнёт отдавать приказы?