Сергей Бобров - Восстание мизантропов

Что касается вооружений, то эти дисциплины отменяются. Всякое исследование, а тем паче экспериментирование….

Тут он отер пот со лба и запнулся:

— Не мне об этом говорить. Он сам отрицает….

В это время с великими осторожностями, дабы не уничтожить крохотную конуру Четырехпроцентного — вошли трое: длинный, высокий черный с проседью и угловато-грозными жестами и маленькая, тоненькая женщина с тусклым и заманчивым взглядом. Глянув на нее, разглазелся Четырехпроцентный и еле прошептал «Аня….» — она с решительной веселостью стиснула его руку, и он подивился ее самообладанию.

Длинный жестом руки ознакомил Четырехпроцентного с Высоким и сказал:

— Вот и все мы. Точка. Садимтесь. Письмо, которое у вас, — привез сюда — он (кивнул на Высокого).

И далее:

— Времени мало. К делу. А? Хе-хе-хе-кс…. верно? что вы говорите?

Молчание.

— Открываю — дцэ — собрание. Председатель — он (Высокий), секретарь — она (Аня). Я докладываю. А? вы что то сказали? а? что?

Молчание.

— Вы…. что вы говорите? что?… я начинаю. Должен сказать: Филь Магнус является — я прошу внимания — принципиальным противником насильственного оспопрививания.

Я мог бы смело начертить на доске четыре мировые оси.

Эти четверо спустя немного дней пробирались по веселому утру. И Четырехпроцентный пел (дрожа от восторга):

Хор продолжил:

И заливаясь от душащего душу восторга: будущих гекатомб и поистине неограниченных возможностей ВЗРОФ-а и прочих имеющих в том же роде возникнуть великолепий — продолжал Четырехпроцентный:

и проч. в том же возвышенном и освежающем — а это главное — роде. Вы не подумайте, ради неба, что он был романтиком: вот именно, что совсем наоборот: он был материалистом и позитивистом, т. е. безошибочно понимал разницу между трупом и нетрупом: а это и решает дело в данном случае. Он был самую чуточку сентиментален, но это уж совсем другое дело и об этом еще придется говорить в дальнейшем, если это дальнейшее осуществится.

Лужайка простого убранства с бесхитростным стилем, в коем, по уверению Бальзака, нет ошибок, легла так просто и ясно к их постыдным конечностям.

Уселись. Закурили. Так себе интеллигенты — и ни бум-бум более. И никаких тараканов и собачьих блох. Девочка улеглась, подпершись локтями: «Вы что смотрите» — «там тропинка» — «и ну» — «ну и вот» — «непонимаю» — «да и понимать нечего». И пронзенный презрением к женщине (сволочь, дура, корова, самка, менструирующий кенгуру и т. д.) Четырехпроцентный возговорил. Он не пел о блаженстве райских духов, его это мало касалось: — собственному взору он представлялся сам в этом роде, и мечтал об соответствующей обстановке. Вот как.

— Мы должны обставить дело так, чтобы все, что было бы нами сделано, было бы действительно сделано, — вы понимаете?

Длинный мотнул ослиными челюстями, — что дескать, понял, нас тоже ведь — не пальцем….

Высокий въехал в разговор, как триумфатор на белом коне:

— Филь Магнус — я мог называть его просто Филь, но я этого не делаю — сказал им однажды, когда они пристали к нему: «Вы уничтожаете азотную кислоту» — каково?

Общий изумительный шопот сдержанного негодования подтвердил, что в сердцах слушателей азотная кислота стояла на одной полочке с нитроглицерином, оно и естественно.

Скрипливый женский голосок:

— Есть такие люди…. это очень трудно рассказать, — вот Магнус, как раз такой…. Он все понимает, а это самое главное…. Очень трудно, когда тебя не понимают. Даже невозможно. А то вот такие люди, они как старое, старинное такое вино, — я не умею говорить…. я не люблю говорить, — не надо никогда лгать или притворяться, это очень нехорошо и мучительно для других, надо сразу все говорить, что думаешь, вот Филь Магнус, он сразу говорит…. И он как вино, чем больше пьешь, тем больше нравится…. Мне один знакомый, очень мягкий и хороший человек, сказал раз…. нет лучше этого не рассказывать, я не хочу на кого-нибудь намекать, пожалуйста не подумайте, но все таки….

Это вразумительнейшее разъяснение Филевых свойств и качеств подбодрило собеседников. Заговорили все сразу. И все говорили одно и то же и совершенно одинаковым образом. Четырехпроцентный почуял в голове некий неподобный вихрь, понял, что он чуточку рехнулся и заметил, что его личность раскололась на четыре фрагмента (он, Аня, Высокий и Длинный), в голове у него здорово сразу замололо, он сообразил, что все погибло уже невозвратно и влип в разговор: