Александр Гуйтер - Несколько дней из жизни Эльки

Серые улицы.

Оранжевые фонари.

Иногда этот город навевал почти такую же тоску, как и мёртвые пустоши за ним.

Но здесь хотя бы были люди.

Разные люди.

Дети, подростки, взрослые, но ни одного старика – достигнув определённого возраста, люди просто исчезали.

За всю свою жизнь Элька не видела ни одного старого человека.

Наверное, их отправляют в какое-то особое место, ведь, когда сил работать уже нет, а есть ещё хочется, человеку нужен уход, а забота о стариках была прописана в одном из основных законов, принятых ещё давным-давно, когда Эльки и на свете не было. Многие законы, в силу обстоятельств, с тех пор отменили, но этот точно остался.

Но не только обычные люди жили в городе.

Отщепенцы, изгои общества, жившие в отстойниках под городом. Даже сейчас, когда она шла по мрачному коридору освещённой мерзким оранжевым светом улицы, Элька чувствовала, что там, внизу, кто-то есть. Кто-то, пугающий самим фактом своего существования, хотя о них старались не вспоминать.

Когда-то, лет, наверное, в тринадцать, Элька спустилась в один из отстойников и долго стояла по колено в грязной воде, вглядываясь в черноту гигантской трубы, пока вдалеке не раздался всплеск, после чего она, не помня себя от страха, быстро вскарабкалась по лестнице и убежала.

Прибежав домой, Элька рассказала всё Миле, которая снова расплакалась и попросила её больше никогда так не делать.

Мила вообще часто плакала.

А Элька, обняв сестру, снова и снова рассказывала ей, как бежала домой, а ей всё казалось, что кто-то за ней гонится, кто-то страшный, не похожий ни на кого.

Кто-то, внушающий ужас.

Почему туда не спустятся, почему не разберутся со всем этим?

Мила посмотрела ей прямо в глаза.

– Ты думаешь, им до этого есть дело?

Им…

Они жили в верхнем городе. Им действительно не было дела до того, как живут такие, как Элька и Мила.

Люди бежали по улице, кричали и заживо горели, корчась на грязном асфальте, а другие люди, одетые в чёрную форму, стройными рядами шли, поливая всё вокруг огнём и добивая выживших.

В тот день Элька и Мила лишились родителей.

Маленькая девочка была дома одна, а мерзкая крыса ела их белковый порошок и совершенно её, Эльку, не боялась и даже нагло посматривала на девочку наглыми чёрными глазками.

Милы ведь не было.

Элька прошла в комнату и взяла тяжёлый мамин графин.

Крыса, увлечённая поеданием порошка, лишь слегка повернула к девочке припудренную мордочку – она явно не видела угрозы в этом маленьком человеческом существе, несмотря на то, что у него в руках было что-то явно тяжёлое. Мало ли что эти люди таскают с собой.

Размахнувшись, девочка изо всех сил ударила вредное животное, которое с диким писком упало со столика и попыталось уползти на передних лапках.

Элька села рядом и несколькими ударами превратила грызуна в месиво из костей, шерсти и размазанных внутренностей, после чего, отложив ненужный больше графин, стала изучать своё творение.

Вернувшаяся сестра отчего-то не оценила её подвига, снова заплакала, прижала Эльку к себе и долго укачивала её, приговаривая, что так нельзя.

Так нельзя…

А как тогда можно?

Народ на улице стал попадаться более интересный – странные причёски, раскрашенные лица, одежда, отличная от той, которую носили обитатели рабочих кварталов, да и сами люди выглядели более весёлыми и почти все были пьяны. Они улыбались, громко смеялись, а кто-то даже пел, но Элька знала, что это были те же самые люди, которые, как и она сама, пару часов назад отработали последнюю на этой неделе смену, вырядились, кто во что горазд и пришли спустить деньги на развлечения.

Элька подошла к вывеске с изображением обнажённой девушки на шесте, кивком головы поздоровалась со стоявшими у входа девчонками, на которых из одежды было только нижнее бельё и открыла тяжёлую дверь.

Она пришла к Миле – сестра уже три дня не появлялась дома.

Табачный дым, ругань, музыка, забитые до отказа столики и ещё более странные и опасные люди, чем те, что попадались по дороге.

Эльку тут довольно хорошо знали, как младшую сестру лучшей танцовщицы, поэтому веселая официантка, из одежды на которой был лишь фартук, оставлявший спину и всё, что сзади, полностью открытым, провела её через толпу разгорячённых алкоголем посетителей и усадила за маленький столик в углу, предназначавшийся для персонала. Что принести Эльке выпить, девушка знала.

Где-то минут через пять, поставив перед Элькой полстакана водки с несколькими каплями мятного масла, официантка, наклонившись, сказала, что Милы сегодня ещё не было.