Игорь Зарайцев - Встречи с ангелами

Как-то ему в руки случайно попал роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Роман был в самиздатовском исполнении. Официально он тогда не печатался, так как считался идеологически чуждым. Однако Александр никак не мог понять, что же угрожало советской власти в этом произведении, пусть весьма экстравагантном, но в то же время проникнутом идеями гуманизма и любви? Пожалуй, впервые предстали пред ним столь осязаемо образы Иешуа – Иисуса и его антипода Воланда – Сатаны. Его поразило, сделанное им наблюдение, что ставшие нарицательными имена представителей двух противоположных лагерей космических сил – добра и зла, неотъемлемо изо дня в день пребывали в нашей повседневности. Но большинство людей, постоянно их поминающие, никогда не задумывались о том, существовали ли они в реальности?

Так был ли Иисус на самом деле? Может ли появиться среди нас настоящий Сатана?

Пухлые, запыленные, давно невостребованные книжные тома с шелестом соскальзывали с верхней полки бабушкиного шкафа. Саша, брезгливо морщась, отбрасывал их в сторону в поисках потерявшейся тетради с конспектами. И вот в руки попал завязанный крест – накрест бумажный сверток, покрытый многолетними наслоениями пыли. Разыгравшееся любопытство взяло верх над брезгливостью, и сверток был не без труда развязан, обнаружив пожелтевшую от времени книгу в мягкой обложке со шрифтом еще дореволюционных годов. Это была Библия.

Распространение религиозной литературы в те времена преследовалось, поэтому хранение священного писания столь скрытным способом не вызывало удивления. Тем не менее, находка Александра поразила.

– Что же ты Библию то на шкафу прячешь, бабуля, или боишься чего?

Саша любил подшучивать над бабушкой, но сейчас понял, что шутка явно не удалась. Старая, поседевшая, уставшая от жизни женщина, пережившая коллективизацию, великую войну и разруху, насторожилась и с опаской посмотрела на внука.

– Тебе то, что с этого, внучек? Мало ли чего я боюсь. Времена еще не прошли, чтобы не боятся. Положи на место, что нашел, не надо этого тебе.

– А я уж прочитал ее, Библию то, так ни чего особенного в ней и нет вовсе. Сказка, какая – то.

– Сказка говоришь, а что ты в ней понять успел?

Было видно, что внук задел за живое.

– Понял, что Бог все создал, но и наказывает жестоко того, кто ему не подчиняется. Вот Адама и Еву создал, но и изгнал из рая, испытаниям подверг. Города разрушал за всякие грехи. Это что, справедливо? И вообще, как он мог весь мир создать за семь дней, если наука утверждает, что на это понабилось несколько миллиардов лет? – ответил Саша.

– Так в сказках внучек тоже написано не так, как в учебниках, а ты в детстве верил и в волшебников добрых и злых, и в силы светлые, и в чудеса.

– Это в детстве было, когда я еще знаний никаких не имел.

– Вот и выходит, что люди к знаниям стремятся, а Бога забывают. В гордыне своей думают, что все могут и не верят ни во что, а самого главного не могут – сделать себя счастливыми. Так и бегут куда–то, а доли своей не ведают и часа своего последнего на этой грешной земле не знают.

– А что, Бог может указать, когда смерть придет? – Саша хитро посмотрел на бабушку.

– Господь может и не укажет, когда смертушка придет, так как недостойны мы этого, а надежду даст.

– Вот те на, какую же надежду?

– Тот, кто верит, в надежде живет, что не оставят его Силы Небесные ни на земле, ни после смерти. Господь по жизни ведет и после неё наставляет.

– Так что же, Христос существовал, и на самом деле воскрес?

– Да, Саша, жил Христос среди людей, и распяли его, и воскрес он по воле Божьей, за нас грешных претерпев муки нестерпимые. И с нами людьми неблагодарными и по сей день он на земле супротив антихристу. И бьется Христос с антихристом за души наши. Кому из них, кто душу отдаст, с тем и пребудет до последнего страшного суда.

– Может ты, бабуля, еще и молишься, и в церковь ходишь?

– Молюсь милый, молюсь, и прошу Господа нашего Иисуса Христа душу мою по смерти прибрать. А до неё, внучек, уже недалече.

– А в чем смысл жизни, знаешь? – не без иронии спросил внук.

Не ответив, бабушка задумчиво замолчала, исполнившись особой значительностью, и, как показалось Саше, даже торжественностью.

С этого дня Библия постоянно лежала у нее на тумбочке, навсегда оставив свое недавнее укрытие на шкафу.

Надо сказать, мысли о смысле жизни пока не очень занимали Александра, да и сама жизнь казалась вечной и вполне занимательной. Однако природная любознательность, подогреваемая, порою настойчивым желанием, во что бы то ни стало докопаться до истины, часто бывала, не удовлетворена.