Тери Терри - Обречённая

Решение оказалось очевидным: передвинуть слона на две клетки, чтобы вывести из-под удара и нанести собственный. Видимо, папа устал. Я переместила фигуру и переставила флажок – теперь ясно, что ход сделан.

Телефон завибрировал – сообщение от папы.

Ты уже вышла?

Я улыбнулась, перешагнула через порог и, удерживая книги одной рукой, заперла дверь. Только после этого ответила:

Конечно .

Будь осторожна. Не сокращай дорогу.

Я сунула телефон в карман. Притворюсь, что не видела или увидела слишком поздно, на полпути. Телефон снова пиликнул, и, не удержавшись, я бросила взгляд на экран.

Я знаю, что сообщение ты получила. Не забывай: у твоего папы суперспособности.

Я вздохнула.

Помню! Ладно, не буду.

Но вскоре я пожалела, что не пошла короткой дорогой. Приходится шагать быстрее, чтобы не опоздать и поскорее миновать творящееся вокруг. Бездомные теперь обосновались и на этой улице, и не просто один-два человека, сбившихся с пути, а целые семьи. Папа бы сказал: притворись, что не видишь, и не смотри в глаза – это опасно; но как можно не замечать детей, которые жмутся друг к другу в картонных коробках?

Сегодня холодно и сыро, и ничего не напоминает о вчерашнем солнечном дне. Совсем скоро зима запустит в город ледяные пальцы, и пешеходы побегут быстрее, пряча взгляды, как, по мнению папы, и мне следует поступать.

Но теперь все иначе. Вовсе не чувство вины (мне повезло больше, но я не помогаю другим) вынуждает тех, кто спешит в школу или на работу, отворачиваться. А страх. Возможно, я – следующий. И даже вероятно.

Если не считать бездомных людьми, то и собственный страх не нужно признавать.

На следующий день уроки не отменили, а жаль – повод хороший.

По дороге я нервничаю и никак не могу успокоиться. Наверное, с папой было бы лучше, но он уехал рано, и я добираюсь одна. Он сказал, что целью нападения были не мы, но почему же машина едет другим путем? Жаль, его нет и не у кого спросить.

Но ничего не случилось, и, когда школьные ворота открылись, я почувствовала облегчение. Мы въехали внутрь и проехали еще одни ворота.

Открывая пассажирскую дверь, водитель приподнимает шляпу. Вчера был он же, вез нас сквозь толпу людей, пожалуй, слишком быстро – не все успели убраться из-под колес. В душе меня передергивает, но внешне я остаюсь невозмутима. В утренних новостях сообщалось, что пострадало двое полицейских, но ни слова о протестующих, а ведь ясно, что не всем удалось выйти сухими из воды.

Время до звонка я обычно коротаю в художественном корпусе. Мимо проходит группка шестиклассниц – им разрешается не носить форму, зато все остальные обязаны ходить в уродливых темных пиджаках и юбках. Интересно, есть ли среди них мой репетитор? А ведь можно просто благополучно выкинуть дополнительные занятия из головы.

– Эй, Сэм! – Это Энджи. Поравнявшись, она берет меня за руку. – Ты как?

– Ничего. Но не прочь еще денек отдохнуть.

Энджи сочувственно морщится.

– Ты наверняка могла остаться дома сегодня, раз такое случилось.

– Не выйдет. Правда. – Я закатила глаза.

У батареи отопления нас ждали Рут и Шарлиз. В этих старых зданиях всегда холодно: даже когда снаружи светит солнце, стены не пропускают его тепло.

– В следующий раз, если попадешь в переделку, всеми силами обостряй ситуацию, – советует Шарлиз. – Отдохнем от школы подольше, – и подмигивает.

В ее словах нет злого умысла, но я еще не отошла от поездки. Да и спала сегодня беспокойно.

– То есть мало того, что нашу машину раскачивали и закидывали камнями? Лучше, чтобы побили все стекла?

В ответ – неловкое изумление. Жалею ли я о словах? Не то чтобы. Я жалею вообще о случившемся. О том, что такое произошло.

Молчание нарушает Рут.

– Зачем это кому-то нужно? – недоумевает она.

Вот тот самый вопрос, который не давал мне уснуть: и правда, зачем?

– Папа говорит, это дело рук евров, – замечает Шарлиз. – Надо было всех их гнать, пока границы не закрылись. И сейчас не поздно, только у правительства духу не хватит поступить правильно. – Она взглянула на меня, явно ожидая, что я соглашусь – можно подумать, я в этом как-то замешана.

Но придумать ответ я не успела – подошли остальные девочки из нашей компании. Меня быстро осмотрели, нашли, что руки и ноги на месте, и переключились на более важные темы: например, вечеринку в честь дня рождения Шарлиз. Ей исполняется шестнадцать, и обсуждение угощений, наряда именинницы и гостей, а еще парней, приглашенных из разных школ, растягивается до звонка.