Роман Балуев - Золото верности

Женщина в возрасте по–хозяйски оглядела препятствие оценивающим взглядом.

– Ничего страшного, – молвила она. – Прошу, господа, уберите его с дороги!

Она, похоже, являлась в этой компании старшей.

Трое мужчин стали подлаживаться к лежащему через дорогу дереву.

– На счёт три! – скомандовал чернокосый. – Взяли! И ещё!

Кряхтя и ухая, с третьей или четвёртой попытки, они таки стронули дерево с места.

Между тем, из лесу раздалось вдруг зловещее уханье. Возившиеся с деревом мужчины и не заметили бы этого уханья, если б не его нарочитая нелепость.

Филин? Днём?

В следующее мгновение на дорогу с обеих сторон выпрыгнули трое вооружённых человек.

Тот, что был среднего роста, держал в руке внушительную боевую секиру.

– Гоп–стоп! – прохрипел он с недоброй ухмылкой.

– Было ваше – станет нашим! – поддержал его приземистый человек с коротким клинком за поясом.

– Мы вас грабим! – подытожил здоровяк с дубиной.

Голос последнего выражал настолько радостное самодовольство, как если бы он хвастался чем–то, что достойно немалой награды.

Им в ответ раздалась звучная серия совершенно не понятных, но весьма колоритных слов. Это черноволосый чужестранец разразился ругательствами – на каком–то своём заморском наречии.

– Пчёлки–перепёлки! – сокрушённо вздохнул старый возничий фургона.

– А огорчаться не надо, – ухмыльнулся тот разбойник, что был с кинжалом. – Нас, наоборот, благодарить нужно. Каждый, кому Богиня даровала больше других, должен поделиться с теми, кому повезло меньше. Ведь истинный смысл любого дара небес – испытать грешную душу и дать ей шанс очиститься. Лишь тот, кто жертвует ближнему, достоин вечного спасения! Ну а мы… мы – просто орудие в руках Богини. Мы понудим вас к милосердию и состраданию, а значит сделаем чище не только ваши карманы, но и души. Да будет на то воля Шамины!

– Да будет на то воля Шамины! – хором откликнулись двое его подельников.

– Как раз проповедей нам не хватало, – процедил черноволосый. – От разбойников в особенности.

– Кто их только научил подобной ереси… – вздохнула предводительница актёрской компании.

Линкей шёл по лесу, обдумывая своё положение. Тании он так и не сумел найти – ни там, где они разделились, ни в округе. В безлюдном лесу он нашёл только бурную горную речку неподалёку. Попытавшись осторожно исследовать округу при помощи своего дара, он с трудом почувствовал какую–то группу людей, уже сильно вдалеке. Но Тании среди них точно не было – её пылкую, словно совсем нагую, душу было бы легко узнать. Скорее всего, их преследователи возвращались восвояси. Значит, либо Тания от них оторвалась и ушла уже далеко, либо она при помощи книги уже научилась маскироваться, и тогда он не сможет найти её своим даром.

«На восток, в Атрию!» Её последние слова. Похоже, ему остаётся только идти туда. Тания рассказывала ему про каких–то мятежников на востоке страны, к которым она хотела присоединиться.

Однако дело усложнялось рядом обстоятельств. Во–первых, он не знает местного языка. Он не сможет никому задать даже самого глупого вопроса, вроде: «А как тут у вас проехать в повстанческий лагерь?». Во–вторых, он совсем не знаком с порядками и обычаями этого нового мира. Любому встречному будет ясно, что он, мягко говоря, не совсем человек. Неизвестно, как местные люди отнесутся к кому–то вроде него. Да они быть может немедленно убьют его за одно то, что он разгуливает здесь в полуголом виде!

Да, пожалуй это сейчас наиболее неотложная проблема. Нужно достать хоть что–то, чтобы не выглядеть дикарём. А затем – добыть еды, поскольку голод уже давал о себе знать. Но как и где? Не грабить же ему незадачливых путников?

Едва он успел так подумать, как за деревьями показалась дорога. Там виднелся цветастый фургон и какие–то люди, между которыми определённо что–то происходило. Линкей осторожно подошёл поближе, прячась за деревьями, и стал наблюдать.

– Ты мне одно скажи, Коротыш, – прохрипел бандит с секирой, – зачем было филином ухать? Всем же ясно, что днём филинов не бывает!

– Так если бы я кукушку изобразил, вы с Щекотуном разве поняли бы, что это я, а не кукушка? – разочарованно ответил толстый гигант с дубиной.

– Дурак ты, и башка неотёсанная! Какой я велел сигнал подать? Тайный! Это значит, что клиенты, – он указал секирой на напуганных актёров, – узнать его не должны! А ты своим филином средь бела дня нас наоборот заранее выдал!