Диана Романовская - СЕТЬ 2.0.2.0

– Не разыгрывай сцен. Ты знаешь, что делать. Планета задыхается. Нужно ей помочь. Нужно убрать копоть с ее легких.

– Но я не могу, – почти захныкал мужчина-мальчик в синем костюме.

– Можешь. Ты самый беспринципный и эгоистичный из всех, кого я знаю. Ты не веришь ни в загробный мир, ни в переселение душ, ни в мораль. Сделай то, что должен, и получишь билет на другую планету. А эта пока отдохнёт.

Помнишь, как в писании сказано: «Шесть лет засевайте поле, обрезайте виноградник и собирайте урожай. Но в седьмой год пусть у земли будет суббота покоя».

Синий костюм молча сел в кресло.

Кларк встал, похлопал его по плечу и пошёл к выходу.

– Давай дадим земле год покоя.

«Почти готов», – подумал он, закрывая дверь.

Красная «Тесла» ехала по взлётной полосе и остановилась возле белого «Джета».

Новая встреча. 9499 километров на восток. 12 часов в небе.

Кларк выскочил из машины и пружинистым шагом вбежал по ступенькам. На широком белом диване полулежала жгучая брюнетка.

– Я скучала, – промурлыкала она. – Как будто целую вечность провела без тебя.

– Привет, милая.

Кларк склонился и жадно поцеловал ее в губы.

Она поддалась вперед, вытянула шею.

– Я очень скучала, – хрипло сказала Эль.

Взяла его руку и положила себе на грудь.

Послышался шум раскручивающихся двигателей.

Она расстегнула ремень.

– Через пять минут взлетаем, – раздался голос из динамика.

Звук растягивающейся молнии.

Когда шасси оторвались от полосы, сплетенные тела взорвались в едином порыве.

Кларк улыбнулся. Провёл кончиком носа по ее носу. Сочно поцеловал. Она застонала. Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.

– Ты мой адреналин. Обожаю тебя.

– Люблю тебя, Кларк.

Он улыбнулся. Сел за столик. Уставился в окно.

«Из пяти гипотез пока подтвердилось три. Неплохой результат».

Она смотрела на его обнаженное тело. Гибкое. Жилистое. Подтянутое. Гладкое и полностью лишённое волос, как у ребенка. Идеальное тело.

Она гордилась им. Гордилась тем, что она его женщина. Его муза.

Он ее Зевс. А она его Гера.

Время в полёте – 12 часов.

12 часов вместе. Ммм…

И сошлись они в схватке.

Старое и новое.

И нет среди них ни абсолютного добра, ни абсолютного зла.

Есть только правда. У каждого своя. Правда.

Ламеры, бумеры, зуммеры.

Молодость всегда презирает бабушкины салфетки.

И заменяет их проекциями. Салфеток.

И так по спирали.

Из поколения в поколение.

Молодое переупаковывает старое. В новое.

Но не в этот раз.

Новое рискует перекроить саму суть мира.

Два мира. Две армии.

А между ними человек.

На какую сторону он перейдет?

У входа в неприметное серое здание его встретила плотная брюнетка в простой голубой блузке из вискозы и хлопковой серой юбке. Свежая загорелая кожа, ни грамма косметики. Она была из тех женщин, которых не заметишь в толпе. Но если столкнёшься – рискуешь утонуть в этих бездонных глазах. И красивых завитках ее танцующих запястий. И запах, этот сладкий запах. Пряный восток.

– Здравствуйте, Кларк. Я – Мари.

На ее широком лбу поблескивала капелька пота. Над губой, в ложбинке, появилась другая. Похоже, с кондиционерами тут не очень.

Она вела Кларка по длинным серым коридорам. Дважды они поднимались и спускались на лифтах. Потом снова бесконечные коридоры.

Наконец, пришли.

Кларк устало прикрыл глаза.

Пошел второй час, а переговоры ни на шаг не продвинулись.

Он сидел в сером кресле. Скромном, неудобном.

В кресле напротив сидел моложавый человек с бледно-василькового цвета волосами и уставшими глазами. Он вёл себя странно. То сидел и молча смотрел на гостя. Пристально, холодно, с улыбкой на губах. То вскакивал и начинал бегать вокруг стола. То замирал и смотрел в окно. То внимательно слушал, наклонив голову к правому плечу.

– Сколько вам? – спросил Кларк.

– 75.

– 75. Хорошо. Тогда почему бы вам просто не уйти?

– Уйти?

– Да, уйти. Вы не хотите играть по нашим правилам. Но вы как никто другой знаете, какая сила на нашей стороне.

– Да, я знаю. Сокрушительная сила.

– Тогда я не понимаю причин вашего упорства. Вы не торгуетесь. Ничего не просите… – он внезапно замолчал и пристально посмотрел на хозяина кабинета. – Не может быть!

– Что?

– В вас проснулась совесть? – расхохотался Кларк.

– Очень смешно.