Евгений Сивков - Как опоздать на собственную смерть

«Что и сократило нам жизнь!» – подумал я.

Издалека донесся уже знакомый звук, похожий на сирену. Лемуриец забеспокоился и сказал:

– Тебе пора!

Меня опять рвануло за грудь и ударило о соленую воду океана. Я качался на поверхности, как лодка, что-то мешало уйти в глубину.

– Я же должен помочь дочке бородача! – мелькнуло у меня в голове. Я чувствовал, что возвращаюсь, не выполнив задания, но, как искать Иванову в этом странном мире, просто не понимал. Вдруг я увидел миллионы человеческих рук. Я уже не плыл, а летел или парил над нескончаемым полем из рук. Они тянулись ко мне и кричали:

– Помоги! Помоги!

Я сходил с ума от этого гипнотизирующего голоса, буквально чувствовал, как умирает мой мозг. Собрав остатки воли, я крикнул:

– Кто тут Елена Иванова?

Все затихло. Чья-то рука потянулась ко мне, я схватил ее и дернул что было силы.

Нестерпимый холод обжег все мое тело, я взвыл от боли и отключился.

Я четко чувствовал, что кто-то тыкает мою руку иголкой. Я отдернул ее и открыл глаза. Улыбающееся лицо лаборанта склонилось надо мной.

– Ого! А вот и моя премия проснулась! – радостно сообщил он.

Иванов был рядом с дочерью. Ее камера была открыта, по полу растекалась лужа раствора. Девушка стонала, но, похоже, приходила в себя. Я повернул голову и увидел Лелю. Первое, что я сказал:

– Есть хочу!

Действительно, голод у меня проснулся зверский.

Она улыбнулась.

– Сколько я там пробыл?

– Два дня! Чем тебя накормить? – голос у Лели был заботливый и нежный.

– Я за пельмени полжизни бы отдал!

После того как лаборанты по новой обработали меня своими иголками и анализами, Иванов отпустил меня к Леле. Она ждала в столовой с большой тарелкой пельменей и трехлитровой банкой сметаны. Я набросился на еду. К концу трапезы появился Сергей Иванов. Он коротко, но с чувством поблагодарил меня за дочь и сказал, что отправит ее вместе с нами на Большую землю.

Я думал, что все закончилось, и надеялся, что наконец мне дадут поспать. Не в анабиозе, конечно. И опять ошибся.

– Это еще не все. Я знаю, чем вы занимаетесь, и хочу вам помочь. Через час жду вас в кернохранилище. – Иванов хлопнул меня по плечу и ушел.

Мы с Лелей переглянулись, и я стал доедать пельмени – хоть эта радость была мне сейчас доступна.

Через час мы пришли в условленное место. Доктор нас ждал.

– Я давно уже понял, что состояние анабиоза сохраняет жизнь. Дочка – это один из примеров. Вы только представьте: не можете справиться с чем-то – взяли и ушли в анабиоз…

– Круто! – выдавил я. – Тебе кредит нужно платить, а ты ушел в анабиоз! На сто лет! Вернулся, а никого уже нет.

– Доктор, я предлагаю ему язык заморозить! На сто лет! – ехидно вставила Леля.

– К сожалению, отдельные части замораживать не умеем. Можем только отрезать и заморозить. Подойдет?

Я замолк и смотрел на них, только моргая.

– Так вот, – Иванов вернулся к теме разговора. – Мы установили, что в природе существует более десяти видов животных, а может и больше, которые никогда не умирают естественной смертью. При этом они очень выносливы и жизнестойки.

Доктор подошел к аквариуму, установленному в стене.

– Вот здесь у нас обитают креветки, которые могут существовать без воды много лет. А здесь, – Иванов указал на другой аквариум, – червяки. Даже если вы их поджарите, они все равно оживут. Вот в этой комнате – тихоходка [94]. Радиацию переносит и давление: двадцать месяцев – сто девяносто три градуса, восемь часов – двести тридцать один градус. И все это в состоянии анабиоза! Анабиоз – рецепт бессмертия. К тому же феномен долголетия у животных просто поражает, например, каролинская коробчатая черепаха [95], алеутский морской окунь [96], североатлантический омар [97]доживают до двухсот лет. Моллюски [98]– до пятисот лет при непрерывном росте. Морской еж тоже никогда не перестает расти. Они погибают, но не умирают естественной смертью. В науке это называется «пренебрежимое старение» [99]. Но самый долгожитель из всех долгожителей на свете живет именно здесь, в Антарктиде!

Иванов провел нас в следующую комнату, тут находился огромный аквариум.

Мы пригляделись и увидели нечто белесое и будто лохматое.

– Внимание! Это антарктическая губка Scolymastra joubini [100]. Ее возраст тридцать тысяч лет! А это доказывает, что старение – это не закон природы. Просто, чтобы жить вечно, нам нужно стать другими. Мы должны вывести другой вид человека!