Юрий Гусейнов - Стагнация

Мужчина скривил уголок рта:

– Вы находитесь в центре реабилитации. Московской фригус-тюрьмы. Меня зовут Элон Остовский. Я директор этого центра. Чуть более суток назад ваш срок заключения истек и анабиоз прервали.

Изо рта Марка вырвался вздох облегчения. Глазам стало больно, то ли от яркого света, то ли осознания новости. Он чуть закинул голову вверх, а затем, немного хромая, подошел обратно к кушетке. Сев, он перестал держать простынь и уже обе руки вначале обхватили горло, затем попытались взъерошить волосы на голове.

– Так как вы себя чувствуете?

– Все плывет… – его голос постепенно утрачивал хрипоту. А интервалы между словами удлинялись.

– Вы помните кто Вы? Чем занимались и за что были осуждены?

– Смутно все… как во сне.

– Да. Это нормальное ощущение после пробуждения, – мужчина стоял неподвижно, внимательно разглядывая лицо Марка, – для начала скажу, что сейчас две тысячи сто восемьдесят четвертый год. Лето. Седьмое июля.

Марк Круглов смотрел стеклянными глазами куда-то за спину собеседника. Услышанное пока не осознавалось им в полной мере. В его голове стали всплывать последние воспоминания – обещание, что это заключение будет самым страшным наказанием! А теперь он находился здесь, и ему сообщили, что все закончилось. В груди похолодело, а сердце стало биться быстрее.

– Марк, у вас участился пульс, вам все же нехорошо?

– Нет… Не плохо. Просто…

– Прилягте, вам не следовало подниматься так сразу, – Элон начал обходить кушетку.

Парень послушно стал укладываться обратно, пытаясь внимательно рассмотреть мужчину. Высокий, худой. В линзах очков отражалось лицо Марка, напуганное и бледное. Одежда на нем странная. Не то кофта, не то свитер, но не вязаный – гладкий. С высоким горлом и длинными рукавами. Такие же белые штаны и серая обувь. Лицо непринуждённое с едва уловимой улыбкой.

– Так же хочу сообщить, Марк, что Вы успешно прошли дейдрим-сканирование.

– Что это значит? – спросил парень, все еще глядя в пустоту.

– В ближайшее время вы это узнаете. По закону я должен сообщить Вам об этом сразу. Пока же для Вас это не имеет никакого значения. Еще нужно убедиться, что ваше здоровье в норме и…

– Московской тюрьмы? – вдруг спросил Марк, посмотрев на мужчину.

– Простите?

– Вы сказали, что начальник Московской фригус-тюрьмы?

– Не совсем… Директор центра реабилитации… да, в Московской фригус-тюрьме. Вас что-то смущает?

– Меня судили и поместили в анабиоз в Новосибирске, – его брови слегка приподнялись, взгляд стал осознанным.

Задумчивость Элона Остовского длилась несколько секунд:

– У меня нет информации по этому вопросу. Ваша капсула находилась в Москве больше ста лет. Возможно, ее транспортировали к нам по какой-либо программе реорганизации. Это частое явление, что не удивительно, ведь мы самая крупная фригус-тюрьма в стране.

Взгляд Марка показывал его недоумение. Ладонь снова полезла к волосам на голове.

– Но Вы не волнуйтесь, – продолжал Элон, – Вы можете сделать запрос на вашу транспортировку и узнать о ней всю информацию. Но это все позже, после того, как пройдете двухдневный адаптационный курс.

– Какой курс?

– Марк Анатольевич, прошло сто пятьдесят лет. Мир изменился. Каждому заключенному необходимо знать о времени, в которое он попал. Особенно тем, чьи сроки длиннее биологической продолжительности жизни. Это помогает не быть маленьким ребенком в большом новом мире. Кстати, вы – самый старый человек планеты и единственный живший в первой половине двадцать первого века. Новость о вас уже разлетелась по миру, так что в скором времени с вами многие захотят пообщаться. Но об этом пока тоже рано.

Двухдневный адаптационный курс заключенного начинался с первых минут пробуждения. Первая часть – физическое восстановление. Медицинский персонал центра разработал целую программу упражнений и процедур для слабо послушного тела, которой нужно будет следовать ближайшие два дня. Второй частью реабилитации были уроки о современном мире. За заключенным закрепляется куратор, который вводит его в дела политики, культуры и, самое главное, социальной жизни общества.

После того, как начальник реабилитационного цента покинул палату Марка, в нее набежали другие его работники. Трое сотрудников в абсолютно одинаковой форме стали с невероятной скоростью кружиться вокруг. Все они казались похожими на столько сильно, что Марку на мгновение пришла мысль об искусственном интеллекте, о ботах с одинаковыми лицами, захватившими мир. Но все же это были люди. Рост, телосложение и даже манера ходьбы было одинаково. У двух из них на голове надет странный аксессуар, опоясывающий часть лба и затылка тонкой лентой в виде спортивного канта.