Маковеев Иннокентий - Аомби

Дальше следует репортаж из центрального вытрезвителя. Погонщики выводят задержанных из чёрных автомобилей. Я замечаю подростка, которого видел на улице. Он грустно смотрит в камеру держа руки над головой.

Сегодня мне повезло, завтра я тоже могу быть пойман и потерять всё.

Иду в другую комнату, переложить продукты из рюкзака. Чувствую лёгкие шаги за спиной – Кэт.

– Давно свою мать не навещал… и меня… – тихо говорит она, обнимая меня за плечи.

– Прости. Как долго, думаешь, мы продержимся?

– Шон, всё нормально. Мы здоровы и водим их за нос. Переезжай снова ко мне, будет ещё лучше. Тебе очень идёт эта стрижка, как в армии, и густой щетины нет. Тебя теперь даже целовать можно. – Кэт поворачивает меня к себе и пламенно целует. Я чувствую, как в моих руках дрожит её тонкое тело.

– Не связывайся с дочкой Уайта… Шон… не рискуй… не надо… пожалуйста… – с тревогой просит Кэт. Она всегда так волнуется, а я всегда делаю глупости.

– Мы уходим, – бросает Егерь. Похоже, он наблюдал за нами.

Я закрываю за друзьями дверь. Кэт осталась.

– Сходи завтра в лабораторию, посмотри на Временное, убедись, что всё не так плохо, – улыбается Кэт, когда я веду её в спальню.

Девушка жадно целует меня в губы и увлекает за собой на кровать. Я начинаю раздевать Кэт. Она цепляется руками, мешает мне, хотя хочет помочь.

Ночью просыпаюсь, слышу, как Кэт тихо плачет. Вспомнила гибель Майка или из-за меня? Если я шевельнусь или как-то не так вздохну, то Кэт поймёт, что я не сплю, и разрыдается. Она сильная, не хочет, чтобы её видели такой, никто не хочет. Я думаю о том, чтобы не думать, и быстро погружаюсь обратно в сон.

Потягиваюсь, открываю глаза. Кэт ушла на работу и не разбудила. Она зашила мой порез на куртке. При встрече поблагодарю её.

Вода в душе льётся прозрачная, это потому, что гостиница расположена вблизи Центра.

Ем тушёнку с рисом из пакетика, пью 150 граммов виски и спускаюсь на улицу. Прогуляюсь до нашей подпольной лаборатории. Любопытно взглянуть на Временное.

Нам с Кэт было непросто прижиться в новом городе. При общении с Аомби мы совершали ошибки. Нас подозревали в том, что мы здоровы, даже преследовали. Мы бы пропали, если бы не встретили Егеря. Он помог нам адаптироваться к новым условиям существования.

Мимо плетутся хмурые прохожие. Мальчик продаёт старые вещи. Я отсыпаю ему мелочь и беру календарь, которому почти 30 лет. Жаль изображение лагуны на календаре немного выцвело.

Центр каждую неделю вывозит свой мусор на свалки города. Тысячи Аомби распространяют барахло, которое нашли на свалках, это их единственный хлеб.

На улице протест. Местные власти установили алкотестеры во всех вагончиках, которые выдают еду рабочим. Аомби, выпившие спозаранку спиртного, не получили утренний паёк и рассердились.

Есть уцелевшие, которые тайно работают вместе с Аомби, чтобы получать талоны на еду. Акция властей была направлена против них, но привела к всеобщему недовольству.

– Я с детства болен!

– Всё время здесь получаю!

– Можно быстрее!

– Выдавайте!

Возмущаясь, многие Аомби ругаются, возможно, в толпе есть и уцелевшие. Крепыш в рваном пальто не выдерживает и со злостью бьёт кулаком по вагончику, оставляя вмятину. Другие Аомби начинают расшатывать вагончик, пытаются перевернуть. Атакованная машина резко берёт с места, давя толпу.

Когда издалека доносится вопящий звук сирены Темников, заболевшие бегут кто-куда. Мне тоже пора уносить ноги. Погонщики могут задержать.

Пробегаю две улицы. Агитатор пытается меня остановить, протягивает мне листовку и зовёт на фронт. Властям требуется много пушечного мяса. Сейчас отдаётся предпочтение Поколению. Бойцам обещают достойное жалование, при возвращении с войны хорошую пенсию и проживание в Центре. Жители не знают, что из-за неверных приказов командования создаются «котлы», в которых солдаты гибнут сотнями.

На первых этажах домов открылись мелкие лавки, в которых продают самогон низкого качества и напитки с Афиром, произведённые по кустарной технологии.

Из тени подворотни меня зомбирует голос:

– Лекарство, оно поможет. Подойди.

Аомби называют себя Наркологами. Егерь периодически скупает у них пузырьки с «лекарством». Спенсер в лаборатории изучает эти «лекарства». Ими оказываются наркотики или мутная вода. В лучшем случае «лекарства» никак не повлияют на организм, в худшем, разрушат центральную нервную систему. К сожалению, многие Аомби верят в чудо и покупают эту дрянь. Вот почему на улицах города слышатся безумные крики.