Дмитрий Петрик - Завод

– начал тревожиться я. По логике я должен был сейчас исчезнуть и попасть в другое время и место, однако ничего не менялось, только падение книг, которое резко замедлилось. А спустя минуту прекратилось вовсе.

«Фуууу! – вздохнул я с облегчением, – Живой. Что это было? Привет с того света от вождя революции?»

«Господи, зачем я сел в этот трактор? – начал я причитать. – Если бы я знал, что со мной будут такие приключения, ни за что бы не повёлся на эту уловку». «Спокойно», – успокаивал я себя. Сопли утирать всё равно некому, нужно выбираться, иначе кислород закончится, и я останусь здесь навеки.

Приступил к действиям. Попытался руками сдвинуть книги. Не получилось. Уперся в стенку стола спиной и повторил попытку, только уже ногами. Не вышло. Паники не было. Хорошо. Стрессоустойчивость позволяет ясно мыслить. Сразу пришла идея. Надо заполнить пространство под столом книгами, которые я буду вытаскивать из книжной свалки, делая таким образом подкоп в основной куче. Заполняя выемку книгами, я буду обеспечивать себе проход наверх.

Взялся за работу. Основная куча рядом со мной начала уменьшаться, появился свет и воздух. Дышать стало легче, улучшилось настроение и появилась надежда на спасение. Под столом места уже не оставалось, и я вынужден был пробираться вперёд, толкая головой, заслонявшие проход книги. Постепенно я поднимался по неровным и ассиметричным ступенькам из книг вверх вдоль колодца, который мне удалось «вырыть». Пришлось снять тапки и убрать их в карманы халата, потому что они мешали уверенно подниматься. В течение последующих пяти минут мне посчастливилось выбраться из плена. С огромным трудом я вылез на поверхность кучи. Одевая тапки на ноги и оглядываясь вокруг, убедился, что действительно весь актовый зал был плотно усыпан сборниками сочинений Ленина. «Этот дождь я запомню на долго», – говорил я себе.

Книг выпало столько, что потолок находился всего лишь на расстоянии вытянутой руки в положении сидя. «Наверное, вывалилась месячная норма», – шутил я. Но долго шутить не мог, потому что меня беспокоил вопрос: «Что дальше? С зала не выйти, есть нечего, мои возможности ограничены, сижу как дурак на книгах и думаю, как жить дальше. Короче тупик. Что меня ждёт, даже страшно подумать?!» Долго думать тоже не пришлось. Бесшумно и медленно в центре актового зала куча книг вдруг начала уменьшаться, как будто их засасывала невидимая взору воронка. Восседая на сборниках сочинений Ленина, я тоже начал приближаться к этой воронке. Скорость течения книг нарастала и, как слив в ванной, эта пропасть стягивала стремительно толстые издания синего цвета вместе со мной. Предполагая, что скорее всего я падаю в дыру во времени, я не пытался удержаться и сопротивляться, спокойно плыл по течению книг. Через пару минут меня засосало в воронку и снова потемнело в глазах.

Воронка унесла меня в август 1941 года. Всё вокруг указывало на это: календари, плакаты. А тканевые транспаранты, растянутые между металлическими балками, призывали лозунгами в духе военного времени поднять производительность труда: «Родина-мать, зовёт! Победа будет за нами! Всё для фронта, всё для победы!». Я стоял в окружении людей – рабочей молодёжи. Никто не заметил моего появления, и никто не удивлялся моему внешнему виду. Ведь была война. Где-то уже процветал голод. Граждане начинали ходить в рубищах. Моё обличие вполне соответствовало данным обстоятельствам. Перед нами выступал мужчина в сером костюме, в широких брюках, в чёрном галстуке, стоящий на металлической площадке с перилами. «Наверное, главный инженер, как мой бывший знакомый Игорь Степанович», – подумал я. Он толкал речь: «Товарищи, наша с вами задача в кротчайшие сроки наладить выпуск боеприпасов для фронта и запустить технологический цикл производства снарядов. Я желаю вам стать лучшей фронтовой бригадой».

Уже потом из разговоров молодёжи я узнал, что завод был недавно эвакуирован в другое место, в район Сибири. Идёт строительство новых цехов и монтаж оборудования, оснащение инструментами и приспособлениями, обучение новичков для производства не лесных тракторов, а боевых снарядов. «Значит завод переехал в другой город, возможно в Красноярск или в Омск», – размышлял я. Не решался спросить, старался молчать и не участвовать в беседах. Мне чревато. Начнут задавать ненужные вопросы, отвечать на которые у меня уже не было сил и смекалки. Я без лишних разговоров планировал делать свою работу, которую мне поручат. А что мне оставалось делать? Иначе допросы, скажут, что немецкий шпион или диверсант, никто не будет разбираться из будущего я или из прошлого. Не то время, поставят к стенке и дело с концом. Откровенно говоря, очень пугала меня эта ситуация. Конечно, как историку полезно прикоснуться к реальному прошлому, да ещё и принять участие в спасении своей родины от фашизма. Об этом можно только мечтать. Где ещё мне представится такой случай. Именно не по книгам, а вживую. Приятно осознавать, что я буду иметь отношение к чему-то важному и большому, и что мой маленький вклад в общее дело приведет страну к огромной победе. Кстати, сразу идёт переоценка ценностей. В такой момент ты уже думаешь не о себе, а об всеобщей идеи. Теперь тобой движет не мечта, а миссия, а это совершенно другой смысл жизни. Максимальная радость и значимость существования. Однако сейчас я не хотел в этом принимать участие. Во-первых, я не работяга, а интеллигент, а во-вторых, мне очень хотелось жить и эти перемещения во времени меня, честно говоря, уже достали.