Алёна Стефани - Это всё рядом

– Что ты задумал? – прошептала Анна.

– Т-с-с.

Тут Анна вспомнила, что всё это уже видела, будто во сне, и хотела сказать Николаю, что способ победить колдуна есть, только пока не вспомнила – какой, но не успела, потому что дверь прихожей медленно раскрылась. Но колдун вовнутрь ещё не зашёл, ожидал, что хозяин выглянет к нему. Анна быстро открыла окно и метнулась через него на улицу. Через какое-то мгновение она уже стояла на том же месте в прихожей с маленьким мешочком в руках. Николай уже стоял в дверном проёме. Анна резко выдернула его оттуда и резко захлопнула дверь, закрыв на запор.

– Здесь у меня ладан. Я его не пущу, – сказала женщина, указав на холщовый мешочек. – Лучший способ для борьбы с нечистью, – сказала и закрыла глаза, читая молитву.

Колдун пытался проявиться в квартире Николая, но Анна каждый раз посыпала на него ладан со словами: «Изыди». В перерывах между появлениями колдуна, женщина спешно посыпала спасительное средство на стены комнат и в углы, всё время, читая молитву. Ей казалось, что защищена уже вся квартира и злодей уже ослаб. Но тот не унимался и продолжал выскакивать то там, то там. Это сопротивление длилось уже около часа, и Анна уже порядком подустала. Она надеялась, что уже победила крепкого противника, но, в очередной раз, белые стены зала как бы стали раздваиваться и разъезжаться, словно в комнате – трансформере, а из образовавшейся расщелины выходил колдун. Анна снова осыпала его ладаном. В это время в входную дверь постучали, и Николай впустил гостью. В зал зашла возрастная темноволосая женщина. Это была мать хозяина.

– Что у вас здесь творится? – не успела она спросить, как вдруг её тело всё передёрнуло. Это колдун вселился в неё и заговорил искажённым голосом.

– Мне нужен дом. Ты бы, Коля, хоть палатку мне поставил.

Тут Анна поняла, что это был не колдун какой-то, а настоящий, но бездомный Домовой и начала говорить с ним.

– Да ты у нас – Домовой! Как же ты умудрился так озлобиться. Ведь Домовой должен быть добрым и заботливым, следить за порядком в доме и помогать его семье. У меня дома, например, такой и живёт.

Домовой понял, что Анна может говорить с ним напрямую и покинул тело мамы. Женщина пошатнулась, но заботливый сын подхватил её и посадил на диван, и сам присел рядом, наблюдая за переговорами.

– А ты что, его видела? – с любопытством спросил лысоватый Домовой, проявившийся всем телом.

– Нет. Не видела, но слышу всё время. Топает сверху по потолку. Кошек моих любит, играет с ними. Ну, и конечно, дом бережёт, порядок любит. Мы с ним хорошо ладим, дружим.

– Я тоже когда-то был таким, – тяжело вздохнув, печально ответил Домовой. – У меня был захудаленький домишко и пьющий мужик. Потом дом сгорел вместе с хозяином. Он меня не слышал и не слушался. Так я остался без дома. Сначала просто тосковал, потом пытался подыскать новое жилище. Ничего не получалось. Я начал озлабливаться и мстить людям. Думал насобирать денег хоть на какой-нибудь бесхозный домик. Вот и к Коле приставал. Он – мужик добрый, безотказный, но бедный, не пристроенный какой-то.

– Так ты его и пристрой. Перебирайся в его квартиру. Смотри, она какая огромная – трёхкомнатная, но пустая и неухоженная. Найди ему хорошую жену и стань примерным Домовым. Вспомни, каким ты должен быть на самом деле.

– Я хочу. А Коля – не против?

– Я – не против. Уже как-то привык к тебе. Хулиганить не будешь?

– Не буду, обещаю. Некогда. Будем порядок наводить, жену искать.

– Да где ж её найти? – вмешалась в разговор мама. – Девиц много попадают к Николаю каким-то случайным образом, но никто не задерживается, да и Коле не по нраву.

После этих слов у Анны вдруг стали сладкими губы и такими тяжёлыми, словно облепленными сладкой патокой. Она начала спешно облизывать их, чтобы избавиться от липкой сладости и продолжить разговор. Но у неё ничего не получалось, сладость выступала ещё сильней. Это заметили присутствующие, и Николай подал Анне платок.

– Вытри их.

– Не могу. Хоть вытирай, хоть облизывай, а её ещё больше, – еле выговорила Анна, с трудом раскрывая рот. И тут Николай притянул женщину к себе и крепко поцеловал, слизывая сладость с её губ. Потом отпустил Анну и отшатнулся к стене, подкатив глаза кверху и расставив руки в стороны со вздохом счастья. Он весь сразу как-то просиял, словно превратился в «Иван царевича». Сладость с губ Анны исчезла, и она обратилась к Домовому.

– Твои проделки?

– Угу. Нам ты понравилась. Становись нашей хозяйкой.