Иви Тару - Те, кого нет

– Ты что, страх потерял? – крикнул он.

– Отпустите девушку, – мотоциклист слез на землю и снял шлем. Лика вытаращила глаза, узнав Дэна.

– Пошёл ты! – Из машины вылез ещё один приятель Романа, с большой круглой головой и короткой стрижкой, угрожающе покачивая бейсбольной битой.

– Отпустите девушку, и никто не пострадает, – повторил Дэн, повесил шлем на руль и стукнул кулаком в кожаной перчатке в ладонь другой руки.

– Алекс, мочи его! – крикнул Роман, но сам не двинулся с места.

Алекс растянул губы в улыбке и бросился на Дэна. Тот ловко ушел от удара, а затем коротко и сильно ткнул нападавшего в солнечное сплетение. Алекс сложился пополам и опустился на асфальт. Мимо ехали машины. Некоторые сигналили, недовольные задержкой, некоторые притормаживали, с любопытством наблюдая за дракой. Дэн выдернул биту из ослабевших рук Алекса и, повернувшись к Роману, легко постучал ею по капоту.

– Отпустите девушку, – его голос был спокоен и холоден. Бита взлетела в воздух.

– Стой! – Роман вытянул руки, словно пытаясь защитить авто от разрушительного удара. – Хорошо, хорошо. Выпусти эту дрянь. Быстро. Мы с ней потом посчитаемся, ‑ добавил он тихо.

– Я тебя запомнил, друг, – сказал Дэн, – и твою машину. Если девушку ещё раз тронешь, твои останки я сложу в останки твоей же тачки и отвезу на пункт сдачи металлолома. Это понятно?

Гулкий стук битой по капоту заставил Романа судорожно закивать. Из задней двери выползла трясущаяся Настя, чуть не оступилась, Лика подбежала и отвела её на тротуар.

– Ты как? Как? – Лика вела Настю под руку, только на минуту оглянувшись на дорогу. Ни «Ауди», ни мотоцикла на ней уже не было.

– Какой кошмар! Лик, что это было? Кто эти отморозки? Они кричали, что я их кинула, что я… короче, ужас, что они говорили, ‑ Настя всхлипывала и утирала нос. – Он меня ударил, Лик! Посмотри, губа сильно разбита?

– Не очень, Настя. Ты извини, но это из-за меня.

– Что?!

– Ну, так вышло. Я вчера с ними познакомилась. Вернее, с одним.

– Ты? А я тут при чём?

– Ну, я же как бы тебя изображала, в твоей одежде. Он тебя узнал. Помнишь, мы на день открытых дверей ходили…

– Подожди, – Настя вытянула руку, заставив Лику замолчать, – как это он меня узнал? Он что, тебя со мной перепутал?

– Выходит, что так, – Лика вздохнула.

– Ты себя в зеркале видела? Где ты, и где я? – закричала вдруг Настя. – Ты же никто, мышь серая, зубрилка. Как ты могла мной прикинуться? Мне завтра на кастинг идти с разбитым лицом теперь, да?

– Настя, извини, я не хотела. Так получилось. Я, правда, не думала, что так всё кончится. Он в ресторан пригласил, а потом приставать начал, я сбежала…

– Замечательно, просто блеск! Ты совсем идиотка, что ли?

– Ну, ты же ходишь с парнями в кафе?

– Я хожу с теми, от кого не сбегу, если начнут приставать. А с теми, с кем не хочу отношений, я не хожу. Ты как вчера родилась.

– Извини ещё раз. Ты же сама просила, чтобы я тобой притворилась. Я же для тебя старалась.

– Да пошла ты со своей заботой! Если бы ты знала, как достала меня с этими экзаменами и этим институтом! Одиннадцать лет на тебя убила. А всё мамахен. «Дружи с Анжеликой, она девочка умная, она тебе с учёбой поможет», – писклявым голосом передразнила Настя. – Вот сама бы с тобой и дружила, а мне ты уже поперёк горла стоишь.

Настя оттолкнула Лику и быстро пошла по улице, низко наклонив голову, пряча от прохожих разбитое лицо.

Лика долго стояла, глядя ей вслед, даже когда её фигура скрылась из глаз. Потом посмотрела на свои руки. Чужие руки. И она сама вся чужая. Для себя чужая и для лучшей подруги чужая. Бывшей лучшей подруги. За одну минуту одиннадцать лучших лет превратились в такое же количество худших. Во мрак и забвение. Да что одиннадцать лет? Вся жизнь превратилась в ничто. Оказывается, все врали: и Настя, и отец. Все врали, что любят её. Что она им нужна, что им с ней хорошо. Лике вдруг захотелось вцепиться в лицо руками и сдёрнуть его, как чулок, как маску, как нечто ненужное и опасное. Из-за него всё. Может, отец уходит от них, потому что знает, что у него не дочь, а монстр? Её заколотило, и она быстро пошла, а потом побежала, потому что только так можно было притупить боль от шершавого клубка в груди.

***

Домой шла пешком. Ни спуститься в метро, ни поехать на автобусе не было сил. Хорошо, что идти было не так далеко. Лика добрела до проспекта Ополчения и нырнула во дворы, сокращая путь. Их дом, относительно новый, построенный в самом начале двадцать первого века, имел удобную детскую площадку и парковку. В соседнем дворе тот самый детский сад, где они познакомились с Настей. А через дорогу школа, куда они ходили все одиннадцать лет.