Соня Кляйн - Энтропия

– Полагаю, потому что вы посчитали, что я лучше других справлюсь с этой должностью, – спокойно произнес Максимиллиан, наблюдая, как ослепительно белый продолговатый силуэт пронизывает водную гладь.

Он нехотя перевел взгляд на Корнелия. Тот задумчиво кивнул, и поднял брови, как всегда внезапно перейдя на "ты":

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ответственность – вещь субъективная. Я делаю то, что должен. И ты – тоже. Но иногда этого бывает недостаточно.

Корнелий замолчал. Он всегда выглядел таким уверенным и спокойным, что эта маска, казалось, уже приросла к его лицу. Максимиллиан внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, злится ли он или просто… расстроен. Он знал Корнелия с тех самых пор, как пришел сюда юнцом из военной академии. Сначала Корнелий относился к нему как-то отечески, что не могло не раздражать Максимиллиана, но вместе с тем дало ему хороший старт. Максимиллиан оказался достаточно умен, чтобы закрепиться в Корпорации. Особым образом Корнелий отметил случай, когда однажды после утечки данных Максимиллиан за один вечер сумел предотвратить последствия, найти виновных и тех, кто мог пустить ненужные толки – даже руководитель отдела по связям с общественностью отзывалась о нем с восхищением. Корнелий тогда спросил у Максимиллиана, стоит ли ему знать обо всех подробностях проделанной работы, на что Максимиллиан широко улыбнулся и заверил его, что он позаботится об этом, чтобы сам Корнелий мог не тратить свое время на столь незначительные инциденты. Тогда Корнелий утвердился в своем решении доверить Максимиллиану руководящую должность, несмотря на то, что ему тогда было только двадцать шесть. И что-то подсказывало Максимиллиану, что карты легли удачно для него – лучший момент, чтобы проявить себя, и представить было сложно. Корнелию тогда неплохо удавалось скрывать свое подавленное состояние ото всех остальных, но Максимиллиан сразу понял, что это лучший момент, чтобы укрепиться самому, оказав поддержку Корнелию.

Максимиллиан помнил, что до смерти жены Корнелий был не таким. Причем, загадочные обстоятельства смерти его жены так старательно замалчивались, что даже самые приближенные Корнелия едва ли знали всю правду. Несчастный случай, после которого Корнелий остался вдовцом, произошел вскоре после вступления Корнелия на новую должность. И изменения в характере Корнелия все связывали скорее с его новым служебным положением, нежели с кончиной жены. Генеральный директор Корпорации – положение обязывает быть невозмутимым, где уж тут найти место человеческим слабостям. Но Максимиллиан знал правду. Знал то же, что и Корнелий, хоть они и никогда не говорили об этом.

– На самом деле, – вдруг сказал Корнелий, – я выбрал вас на эту должность по той причине, что у вас есть одна замечательная черта. Вы знаете, кто вы такой, – он усмехнулся. – Многие об этом забывают.

Максимиллиан отвел взгляд и кивнул. Молча. Подняв брови, он пожал плечами. Он собирался что-то сказать, но в итоге не нашелся. Полминуты тишины прерывались только тиканьем часов. Корнелий наконец сказал:

– Моя дочь… Похожа на меня, когда я был в ее возрасте. Скоро она повзрослеет и научится признавать ошибки, – он помассировал виски, задумчиво глядя на аквариум. – Хотя я и не жду ее извинений.

Максимиллиан задумчиво посмотрел на него. Как бы то ни было, Корнелий имел право на это надеяться, ведь Неле было только шестнадцать. Он ведь не просто так назвал дочь в честь себя. В конце концов, можно ли считать подростковый инфантилизм и наивность синонимами глупости? Она была забавной. Иногда Максимиллиана раздражало это, иногда просто забавляло. И хотя он не мог назвать ее глупой, Максимиллиан все же надеялся, что когда-нибудь Нела поумнеет. А ведь каких-то два года назад она была совсем другой – типичная избалованная девчонка, задиристый подросток, подчеркнуто безразличный и якобы пресыщенный – ну еще бы, с положением ее папочки это не удивительно. Максимиллиан помнил, что раньше она часто приходила к отцу. Точнее, она приходила просто «к папе на работу». И почему-то она каждый раз случайно оказывалась возле кабинета Максимиллиана – стояла, прислонившись к стене, что-то печатая в телефоне, или же сидела на подоконнике, болтая ногами – а когда Максимиллиан выходил из своего кабинета, быстро переводила взгляд в окно, делая скучающий вид. Когда Максимиллиан встречал ее, что было довольно часто, она порой пыталась по-детски неумело кокетничать и задирать его, что порой перерастало в шуточную перепалку. Максимиллиану казалось это забавным, в определенном смысле он относился к ней как к младшей сестре. Ему тогда было двадцать пять, а ей – четырнадцать. Девочки-подростки часто влюбляются в тех, кто кажется им взрослым и уверенным.