Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

Йоля очнулся от своих мыслей и заметил притихшую Мен. Подруга «услышала» конструктивные помыслы своего «бойфренда». Она одобрительно потрепала Йолю по загривку и ласково пнула своим круглым коленом его под зад: «Ладно, ступай, проводи нашего мытаря в клетчатом одеянии, но не к Белой башне, а куда-нибудь подальше от этих пепельных. Так вернее будет… А потом и отправляйся», – напутствовала Мен.

Йоля, взбодрённый, вдохновлённый и целенаправленный, двинулся к «Йошке». «Кто ж тебя так на этот раз?», – подумал он, приблизившись к субъекту и разглядывая поменявшие места бурые пятна на его рубашке. Субъект, до этого невозмутимый в своей прострации после мысленного вопроса, как-то, с позволения сказать, ожил, а точнее – оживился. Глаза его заблестели каким-то тусклым сиянием, и он плавно произвёл жест, чем-то похожий на воинское приветствие. На Йолю это «оживление» не произвело особого впечатления. Да, он заметил характерное движение, но смыслу оного не внял, а потому не стал заморочиваться и увлёк сей персонаж в укромное место, каких в данной местности водилось великое множество (эка мы загнули «под занавес» главы…).

«…и «грешный» полковник стал падать на «грешную землю». Сначала он ударился о край платформы, а затем неуклюже полетел вниз…». Это «неуклюже» вышло не просто так. Это определение никак не вязалось, пусть формально и с бывшим полковником, но ни какого-нибудь стройбата, а самого что ни на есть Иностранного легиона. А там бывших не бывает…

И причиной этой «неуклюжести» была полная неожиданность произошедшего. А ещё – досада от того, что надувной рукав, по-видимому, повредился, а коробка или ящичек с сигарами отлетел вверх, но в сторону, и, похоже, возвращаться не собирался…

А так сегодня всё удачно складывалось… Сейчас же получалось, что путь «туда» теперь заказан: ни средства «передвижения», ни «стимула» – этих «палочек здоровья» – для проводников не осталось. А главное, не оставалось времени, чтобы ремонтировать подъёмник или искать другие «стимулы» для любителей «покочебарить».

Хотя… Хотя, если разобраться, если не паниковать и трезво оценить ситуацию, то не всё так безнадёжно. Именно подобным образом рассуждала Эмма Петровна, которая, не смотря на принадлежность к женскому полу, в меньшей степени поддалась эмоциям и уже прикидывала, как можно исправить сложившуюся ситуацию.

Когда полковник воспрянул после незапланированного падения, Эмма Петровна поинтересовалась его самочувствием и посетовала на то, что из-за дурацкого суеверия в своё время они решили не возвращаться на хутор за запасной коробкой сигар, которую забыли на подоконнике…

– Эм, дорогая! А на кой чёрт они теперь нужны? «Поздно пить Боржоми…», – изрёк раздосадованный Эдуард Викентьевич.

– Эдик, нет времени расслабляться. Ты чего раскис? – осадила его Эмма Петровна.

– А я-то думал, что у нас теперь куча времени. Можно и расслабиться, – продолжал бузить полковник.

– Всё, хватит! Возьми себя в руки, – неожиданно резко оборвала его женщина. – Эдик, я тебя не узнаю. Соберись, – уже мягче добавила она.

Эдуард Викентьевич с удивлением посмотрел на подругу. Тут он в очередной раз поразился её железному характеру.

– Ты думаешь, у нас есть шанс?

– Теряешь хватку, к олонел! Шанса точно не будет, если опустим руки.

Полковник как будто бы очнулся и уже сосредоточенно посмотрел на подругу.

– Ты сейчас отправишься к Чёртовым воротам. Если поторопишься, то, скорее всего, успеешь. А не успеешь, значит не успеешь… А я вернусь на хутор и заберу сигары. Чтобы ни случилось, встречаемся у развилки, что ведёт в посёлок.

– Уи, мон дженераль! Я успею к возвращению Семёна, обязательно успею… Я там всех порву – другого выхода у нас нет… Но, дорогая, дались тебе эти сигары?

– Эдик, – назидательно продолжила Эмма Петровна, – любой результат, который мы стремимся достичь в этой жизни, имеет вероятностную характеристику и своим действием либо бездействием мы увеличиваем, либо уменьшаем эту вероятность…

– Очень доходчиво, дорогая! Я понял, я убежал…

Эдуард Викентиевич сорвался, но не как спринтер, а довольно размеренно, как расчетливый стайер, памятуя о том, что силы ему ещё понадобятся там на поляне при встрече с неизвестным противником – прикрытием Семёна. А что до самого Семёна, то он в расчет не брал этого жадного и жирного субъекта.