Когда вернулся к бортику, там ожидала девушка-андроид с полотенцем наготове. Метельский взял ее напрокат. Вытирая ему тело, она приостановилась на бедрах и лукаво поглядела вверх. Метельский провел ладонью по гладким темным волосам.
– Потом, Аэми, – сказал он. Утехи по утрам часто затягивались (Аэми была искусна в эротическом массаже), но сегодня ждали дела.
Девушка не обиделась, легко встала и принесла халат. Поднялись в столовую, где был сервирован столик. Завтрак легкий, в японском духе: рис и печеная рыба. Пока ел, поглядывал в окно, тут оно выходило на юг.
Солнце уже ярко освещало неширокое здесь озеро и деревню на другом берегу. Золотом горела маковка церкви.
« Ближе », – сказал Метельский про себя, и Сивилла увеличила изображение. Возле церкви уже начал собираться народ.
Метельский со вздохом встал и направился в гардеробную. Оделся поэффектнее, пусть деревенские девки глазеют – темно-зеленые бриджи, жилет и черный редингот. Потом натянул высокие коричневые сапоги для верховой езды и, не надевая кепи, подошел к зеркалу. Тут оно было классическое, в тяжелой дубовой раме.
Выглядел, пожалуй, сносно. Мать как-то с улыбкой сказала: – Ты похож не на отца, а на прадеда, Толумана Варламова. Такие же пепельные волосы, лицо со скулами, да и нрав непоседливый, даже кровь польских аристократов тебя не угомонила. Только глаза не голубые, а серые.
Мать рассказывала об этом прадеде, да и в «Жизни замечательных людей» прочитал. Строил первую из Великих магистралей, возился с платиновым рудником. Сейчас таких масштабных дел не найдешь, все давно устроено и катится, как по рельсам. Да и зачем искать? Прадед заложил фундамент огромного состояния клана Варламовых – и за это спасибо, можно жить, не напрягаясь.
Он вышел во двор, где конюх Проша выгуливал белого жеребца. Привел его с конефермы: надо же где-то держать жеребца зимой, сам Метельский предпочитал проводить ее в более теплых краях. Он поздоровался с Прошей и скормил жеребцу кусочек сахара.
– Ваш глайдер пока у меня, – сказал Проша. – Я возвращаюсь в Кебезень, привести его?
Метельский прикинул: – Не стоит. Завтра подъеду на лошади, а потом съездим на охоту.
Ховером пользовался только для полетов в Барнаул, глайдер удобнее для вылазок на охоту или рыбалку. Натянул перчатки и вскочил в седло.
Миновал бывшую деревню и свернул к мосту через Бию, где она вытекала из Телецкого озера. Синяя вода с шумом катилась под мостом, по ней скакали, оставаясь на месте серебристые буруны. Поехал по единственной улице села Иогач, и у третьей избы жеребец сам остановился. Татьяна, в сарафане с красным орнаментом понизу, уже стояла у калитки – ее выбрали вместе с другой девушкой подносить гостям хлеб-соль. Приятное овальное лицо, темно-каштановые волосы, задорные карие глаза. Прямо не наглядишься.
– Доброе утро, – сказал Метельский, спрыгнул с лошади и подошел.
– С утром господним, – отозвалась та, насмешливо улыбаясь.
Метельский не утерпел и провел рукой по ее волосам. Приятно шелковистые, так и льнут к ладони. Девушка фыркнула, хотя и не отстранилась. – Сейчас опять оплеуху дам.
– Что ты такая недотрога, Татьяна? – сказал Метельский, но руку убрал. – Я ведь на тебе и жениться готов.
И женился бы, а иначе к себе не подпустит, больно верующая.
– Знаем мы вас, – озорно улыбнулась девушка. – Только бы побаловаться в постели, а потом бросить. Да еще с дитём.
– Ну, что ты… – начал было Метельский, но Татьяна приоткрыла калитку и шмыгнула мимо.
– Побегу уж, а то опять руки распустите. – И побежала, мелькая пятками из-под расшитого подола.
Метельский вздохнул: жениться и плодить детей (тут не признавали прививки от беременности) – не очень вдохновляло. Но и тянет к Татьяне порой нестерпимо. Да и она от него не очень бегает, с интересом слушает про московскую жизнь. Только все равно за него не отдадут, почитают за нехристя. Вот и пришлось завести Аэми…
Он не спеша проехал по улице, и у церкви спешился, чтобы поздороваться со старостой. Татьяна была уже здесь, со второй девушкой, тоже в расшитом сарафане. На Метельского не глянула, но другие девицы действительно смотрели во все глаза. Хлеб-соль уже приготовили.
– Сергеич, я пожалуй встречу гостей у околицы, – сказал он старосте.
Тот кивнул, как-никак земля под селением была собственностью семьи Варламовых, хотя и отдана в вечное пользование поселенцам.
Метельский вернулся через мост, спрыгнул у беседки и присел на скамью. Хотя березки начали желтеть, было еще тепло. Мимо проскакал Проша, махнув рукой. Вскоре с той стороны выехал всадник, а потом еще двое. Когда приблизились, стало видно, что первая – женщина в темно-сером комбинезоне, светлые волосы выбиваются из-под кепи. Двое других мужчины, в чем-то форменном, один с чемоданчиком у седла. Наверное обещанные гости – видно, тоже решили совершить конную прогулку.
Читать дальше