Наталья Антарес - Любой ценой. Том III

Ежу было понятно, что в жилищно-коммунальной сфере испокон веков крутились, отмывались и «распиливались» колоссальные финансовые активы, а если принять во внимание существенный процент элитной недвижимости в зоне ответственности данной обсуживающей организации, картина вырисовывалась более, чем очевидная. Квартиры в центре Столицы давно раскупили толстосумы, охотно вкладывающие средства в уникальное оформление интерьера, чтобы иметь возможность выделиться на ярмарке тщеславия, и само собой разумеющееся, без сноса перегородок, демонтажа стен и прочих ухищрений, направленных на расширение пространства, честолюбивые замыслы было не осуществить. Невзирая на престижные локации и историческую ценность, старый жилой фонд был непригоден для полноценной эксплуатации и нуждался даже не в капитальном ремонте, а в тотальной реконструкции. Электричество, водоснабжение, отопление – если возраст строения перевалил за сотню лет, было наивно полагать, что основные коммуникации не требуют замены, и когда новоиспеченные хозяева предсказуемо сталкивались с изношенностью общедомовых сетей и нефункциональным зонированием помещений, они зачастую пускались во все тяжкие и превращали квартиру в шедевр дизайнерской мысли, в погоне за оригинальностью начиная творить невесть что – разбирать вентиляционные каналы, пренебрегать гидроизоляцией пола и учинять прочие непотребства, в один прекрасный день неминуемо дающие о себе знать. Я могла лишь фантазировать, как выглядела изнутри квартира оперной дивы Русовой, но судя по всему, процесс превращения коммуналки в шикарные апартаменты не прошел для памятника архитектуры бесследно, в связи с чем я почти не сомневалась, что рыльце у директора «Жилсервиса» было в пушку. И черт бы с ним, пусть полиция ищет доказательства вины управляющей компании и разоблачает коррупционные схемы в государственном аппарате, но я боялась, что поднявшаяся шумиха заставила директора залечь на дно, и мне не к кому будет обратиться со своим специфическим вопросом.

ГЛАВА V

Если верить визитной карточке, первым руководителем «Жилсервиса» числился некто Эмиль Ренатович Тагалдызин, и по мне так это непроизносимое словосочетание можно было смело использовать как скороговорку для отработки навыков сценической речи. Когда-то на заре туманной юности я около двух месяцев посещала курсы ораторского мастерства, чтобы приобрести уверенность в себе и научиться выступать на публике, и едва не сломала язык на подобных упражнениях для улучшения дикции. Уже тогда я прекрасно понимала, что для успешной карьеры в туристической отрасли недостаточно одних только эрудиции и интеллекта, поэтому в тот переломный период активно занималась самосовершенствованием, и, как ни странно, делала потрясающие успехи в абсолютно новых для меня сферах деятельности, как если бы во мне изначально дремала масса различных талантов, у которых до сего момента просто не было возможности раскрыться. В бытность свою рядовым библиотекарем я не блистала красноречием, и в коллективе меня небезосновательно считали замкнутой молчуньей, однако, после развода я постепенно раскрепостилась, в дальнейшем уже не имела проблем в общении, с непринужденным изяществом убалтывая клиентов на покупку дорогостоящего тура. Со временем исчезла робость, перестали дрожать колени, а на проведении презентаций я и вовсе съела собаку, причем, меня особо не волновали ни количество, ни возраст, ни социальный статус моих слушателей. Я разливалась соловьем на любую аудиторию и непрерывно удерживала внимание собравшихся, чем вызывала искреннее восхищение Нитиевского, не сразу поверившего, что сотрудник без опыта и профильного образования способен творить такие чудеса. Я же буквально выпрыгивала из штанов, доказывая Нитиевскому свою профпригодность, и лучшей наградой для меня была даже не премия к окладу, а одобрительный взгляд шефа, пристально наблюдающего за мной с «галерки». Я чувствовала себя на гребне волны и буквально купалась в положительных эмоциях – сумасшедшая мотивация заставляла меня регулярно покорять новые вершины, а Нестор Аронович умело поощрял во мне это благое стремление. Но сейчас я внезапно поймала себя на мысли, что больше не ощущаю в себе бесшабашной отваги, неоднократно помогавшей мне «брать города», и у меня нет никаких толковых идей по поводу грядущего рандеву с мсье Тагалдызиным.

Впрочем, насчет рандеву скорее всего было громко сказано – слишком уж много факторов должно было совпасть, чтобы сегодня наша встреча все-таки состоялась. Большие начальники имели привычку покидать офис раньше подчиненных – это раз, директор мог весь день решать вопросы выездного характера – это два, в приемной сидел такой цербер, что мои шансы проникнуть в кабинет сводились к нулевой величине – это три. И это я еще не принимала в расчет охранника, явно поставленного тут не для того, чтобы лузгать семечки и гадать сканворды – попробуй объясни этому мордовороту, что я не засланный казачок, вынюхивающий, кто тут берет взятки «борзыми щенками», а вполне себе обычная гражданка, по воле судеб попавшая в довольно нестандартную ситуацию и теперь вынужденная рыть носом землю в поисках выхода из крайне затруднительного положения.