Наталья Антарес - Любой ценой. Том III

– Я немного знала Марианну Андреевну… Сложно поверить, что ее больше нет в живых, – сокрушенно качнула головой я и вдруг, как ужаленная, подскочила на месте, – подождите, так получается, все жертвы пожара были обитателями коммуналки?

–Ну, да, – кивнула консьержка, – боже мой, как деток жалко, совсем крошки, чем они заслужили такую жуткую смерть? Лучше бы их органы опеки из семьи изъяли, видели же, в каких условиях малыши живут, но ничего не предпринимали. Вынесут горе-мамаше предупреждение, та вроде неделю трезвая ходит, а потом опять за свое, и так по кругу. Да и прочие квартиранты, прости господи, недалеко ушли. Студенты вечно гужбанили допоздна, Михалыч хоть и работал, тоже был не дурак на грудь принять, еще один мужик комнату снимал, так он вообще недавно отсидел. Как Макушевская с этим народом уживалась, ума не приложу! Но огонь никого не пощадил, все сгорели!

– А Интарс? – одними губами прошептала я и неподвижно замерла в ожидании ответа, а еще через мгновение внезапно поймала себя на кощунственной по сути мысли. Я до помрачения рассудка боялась услышать, что Интарс разделил печальную участь соседей по коммуналке, но мой страх базировался на сугубо прагматичных соображениях. С гибелью Интарса оборвалась бы единственная ниточка, способная привезти меня к разгадке тайны амулета, и я истово молилась, чтобы в ту роковую ночь мой «дорогой друг» отсутствовал по месту прописки.

– Его не было дома, – поспешила успокоить меня консьержка, – он же постоянно в разъездах, и в Столицу наведывается крайне редко, последний раз, если мне не изменяет память, я видела его прошлой весной. Так вы что, к нему?

– Ну, как бы да…, – неразборчиво промямлила я, параллельно пытаясь переварить достаточно внушительный объем входящей информации, – скажите, а Интарсу сообщили о пожаре?

– Думаю, да, он же собственник жилья, – пожала плечами мой собеседница, – подобными вопросами занимается управляющая компания, меня это не касается.

– То есть в управляющей компании должны быть контактные данные Интарса, так? – возбужденно уточнила я.

– Девушка, а вы ему кем приходитесь? – подозрительно сузила глаза консьержка, – что-то я вас не припомню…

– Я приходила к Интарсу не в вашу смену, – объяснила я, – мы с ним старые знакомые, но судьба развела нас по разным странам. Я хотела бы возобновить наше общение, но потеряла номер телефона, и мне ничего не оставалось кроме, как прийти сюда. Так вы советуете мне обратиться в управляющую компанию?

– Сведения о жильцах запрещено разглашать посторонним лицам, – предупредила меня женщина, – сомневаюсь, что вам пойдут навстречу.

– Попробовать в любом случае стоит, – сдержанно улыбнулась я, – подскажете адрес?

– Возьмите визитку директора, – без энтузиазма протянула мне картонный прямоугольник консьержка, – но я повторяю, вряд ли вам удастся что-то разузнать. У нас в доме полно знаменитостей, и фанаты готовы душу продать за личный номер своего кумира, но частная жизнь наших жильцов неприкосновенна. Интарс, конечно, не звезда, но к нему это правило относится в равной степени.

– Так или иначе, вы мне очень помогли, и я глубоко признательна вам за содержательный разговор – я спрятала визитку в карман и, обуреваемая целым сонмом плохих предчувствий, осторожно поинтересовалась, – скажите, а уже известно, что послужило источником возгорания? Это же не секретные сведения?

– А тут отдельная история, – сходу заинтриговала меня женщина, – поначалу все решили, что кто-то по пьяной лавочке уснул с сигаретой, еще ходила версия о замыкании проводки, но оказывается, огонь вспыхнул не в восьмой квартире, а в шестой, той, что на третьем этаже. Хозяйка шестой квартиры, оперная певица Анна Русова первой почувствовала задымление и вместе с детьми успела выбежать из подъезда прежде, чем огонь перекинулся на перекрытия и окончательно отрезал жильцам коммуналки все пути к спасению. Официально полиция еще не завершила расследование, но Русову уже затравили в прессе –якобы трагедию повлекла за собой незаконная перепланировка в ее квартире.

ГЛАВА IV

Сказать по правде, я бы с радостью продолжила задушевный разговор с общительной консьержкой, но, похоже, та уже и сама поняла, что чересчур разболталась и резко включила «режим вахтера», сходу напустив на себя подчеркнуто неприступный вид. Думаю, что если бы я начала задавать еще вопросы, мне было бы красноречиво указано на выход, и я решила без крайней надобности не обострять обстановку. По большому счету консьержка и так рассказала мне достаточно много, и пусть я пока не знала, как мне использовать услышанное в практических целях, у меня наконец-то появилось четкое направление дальнейших действий, и свой следующий визит я собиралась нанести в офис управляющей компании. Но дьявол, как известно, крылся в деталях: до завершения рабочего дня оставалась всего пара часов, и я справедливо опасалась, что плотный столичный трафик запросто может не позволить мне успеть вовремя, и по приезду на нужный адрес я лишь разочаровано «поцелую» наглухо запертую до завтрашнего утра дверь. Будто назло, солидная вроде бы контора почему-то располагалась у черта на куличках – наверное, руководство специально разместилось подальше от обслуживаемых домов, чтобы недовольные жильцы поменьше бегали с жалобами на протекающие трубы, засоры в канализационных стоках и прочие коммунально-бытовые проблемы. По логике вещей, поблизости должен был находиться относящийся к данному району участок, но я по собственному опыту знала, что мелкие структурные подразделения занимаются в основном устранением аварийных ситуаций, регулярно возникающих в объектах кондоминиума, и получить интересующие меня сведения возможно только в головном офисе, где хранится вся рабочая документация. Я была полностью согласна с консьержкой, уверенно спрогнозировавшей очень высокую вероятность отказа в предоставлении жизненно необходимой мне сейчас информации об Интарсе, однако, если в сложившихся обстоятельствах и существовали какие-либо окольные пути, я о них, к сожалению, ни сном, ни духом не ведала, а значит, и выбирать мне было не из чего.