Наталья Антарес - Предначертание. Том II

Полтора года родители жили в непреходящем страхе за мое туманное будущее, но я чудом смогла мобилизоваться, подтянуть хвосты и получить достаточно неплохие экзаменационные оценки, оставляющие мне шанс на поступление в столичный вуз. Впрочем, к тому моменту со мной, по выражению мамы, случилась очередная напасть.

Как ни странно, за этот довольно длительный период мы с Юлианом не продвинулись дальше телефонных разговоров и ни к чему не обязывающей переписки в мессенджерах. Сопоставив обрывочные сведения из криминальной хроники с моим не совсем адекватным поведением, весьма неглупый парень сделал обоснованный вывод, что я перенесла тяжелое потрясение и побывала на волосок от гибели, а значит, мое нежелание выходить из дома, выглядело для него естественной реакцией на пережитый ужас. Джулс ни на чем не настаивал, ни о чем не просил, ни к чему не принуждал – он день ото дня развлекал меня забавными историями, ненавязчиво интересовался моими школьными проблемами, обсуждал со мной книги и кинофильмы, и, самое главное, он никогда не касался болевых точек. У меня вошло в привычку ждать его звонков, я улыбалась, открывая забавные сообщения в соцсети, и эта виртуальная дружба идеально устраивала меня по всем критериям. Отец с мамой мое общение с Джулсом, конечно, не поощряли, но и в целом и не запрещали, а, обнаружив, что Юлиан – единственный, кому худо-бедно удается шаг за шагом возвращать мне потерянный интерес к жизни, потихоньку пересмотрели свою категоричную позицию. Иногда я невольно задавалась вопросом, почему Джулс звонит мне в строго определенные часы и всегда только с мобильного, у меня вызывала подозрения его недоступность в вечерние часы и повергали в изумление виртуозные навыки обходить любые вопросы о семье, но по большому счету я понимала, что это абсолютное нормальное положение вещей для двух практически чужих людей. Наши разговоры протекали легко и приятно, пятилетняя разница в возрасте толком не ощущалась, и пускай я порой и не находила логического объяснения отсутствию малейших поползновений на личную встречу, я слишком дорожила этим общением, чтобы специально искать подвох. В отличие от меня, мама была настроена гораздо более скептично, опыт подсказывал ей, что эпоха романов в письмах благополучно канула в лету, и в наш век никто не станет месяцами висеть на телефоне, имея возможность без особых усилий перевести общение в реальность. Мама даже проверяла нашу переписку на наличие фривольных фотографий и частенько порывалась отобрать у меня телефон, но, принимая во внимание, что никакой крамолы так и не всплыло, отпустила ситуацию на самотек. Гром грянул в аккурат перед выпускными экзаменами, когда нам домой позвонила девушка по имени Инесса и представилась законной женой Юлиана и матерью его ребенка.

Суммарное количество вылитой на меня грязи было невозможно описать словами – походя Инесса проехалась и по моим родителям, чем довела маму до форменной истерики, а у отца вызвала резкое обострение застарелых болячек. Инесса последовательно орала, визжала и завывала в трубку, распаляясь все сильнее, и, если бы я не вырвала радиотелефон из красноречиво трясущихся маминых рук, неизвестно сколько нам еще пришлось бы выслушивать ее безостановочные вопли. Я была выставлена не просто коварной разлучницей, посмевшей бессовестно увести Джулса из семьи, но и с лихвой осыпана множеством хлестких эпитетов, недвусмысленно характеризующих крайнюю степень моего морального разложения, однако, когда беснующаяся Инесса в очередной раз назвала меня «малолетней давалкой», мама не выдержала и перед тем, как я отняла у нее трубку, тоже сорвалась на крик. Я всерьез испугалась от одного взгляда на мертвенно побледневшее мамино лицо, и на пару с отцом бросилась ее обнимать и успокаивать, но она лишь беззвучно раскрывала и закрывала рот, судорожно вздрагивая от каждого прикосновения. Всю жизнь мама отличалась железной крепостью духа и крайне редко теряла самообладание, но телефонный разговор с Инессой, похоже, стал для нее роковым. Предсказуемо дало о себе знать непреходящее эмоциональное напряжение, и мама беспомощно рухнула на диван, а мы в панике засуетились вокруг нее, разбрызгивая воду из стакана.

– Господи, что с нами происходит? – сухими, бескровными шептала мама, раздавленная гнетом свалившихся на нее бед, – неужели этот ад никогда не закончится? Рина, сколько можно?

– Я даже не подозревала, что Джулс женат, и у него есть сын, – и сама готова была разреветься в голос я, – мама, мы с ним виделись всего один раз в жизни, ты же должна понимать, что между нами ничего не было!