Наталья Антарес - На орбите судьбы

К черту ретроспективный анализ, я не хочу это вспоминать! Стоит вспомнить ни с чем не сравнимые ощущения на приходе и разливающееся по всему телу тепло, плавно переходящее в восхитительную тягу с этим невероятным чувством умиротворения и покоя, как мои вены начинают автоматически вздуваться, а сердце колотиться в сладостном предвкушении. Память нельзя стереть: те незабываемые мгновения, которые дарит героин в самом начале пути в преисподнюю остаются в душе навечно, и именно эти красочные и яркие воспоминания лишают человека сил отказать себе в следующей инъекции.

Несколько месяцев спустя все еще было относительно нормально, и мне даже не приходило на ум считать себя наркоманкой. Да, я конкретно подзабросила учебу, да, мой привычный круг общения казался мне серым и примитивным, да мои интересы сузились столь же резко, как и зрачки, ну и что с того? Все это время Стас был рядом, он не только кололся наравне со мной, но и стал для меня связующим звеном между мной и барыгой. Меня не волновало, где он доставал героин и чьи деньги он на него тратил, для успешной бизнесвуман, каковую я не переставала из себя строить, подобные детали и мелочи просто не имели значения.

Через полгода регулярного употребления мы уже оба были в системе. Я стремительно теряла вес, и именно в тот период в моей внешности появился «героиновый шик». Бледная истончившаяся кожа, впалые скулы, темные круги под глазами и длинные прямые волосы, доходящие до лопаток делали меня похожей на модель из скандальной фотосессии, и на первых порах, этот образ придавал мне какую-то завораживающую притягательность. У нас со Стасом появилось множество друзей –наркоманов, красивых, богатых, интеллектуальных, еще не дошедших до края, но уже стоящих с одной ногой занесенной над зияющей бездной, и на этой короткой стадии, когда инстинкты и чувства еще не полностью вытеснены героиновым кайфом, я пользовалась сумасшедшей популярностью. Сексуальная распущенность казалась мне всего лишь тщеславным способом удовлетворить женское самолюбие, а на самом деле я банально ходила по рукам. Впрочем, так поступала далеко не я одна, а когда норма принимается сообществом, как должное, она неизбежно становится догмой. Учитывая, что вскорости обществом для меня стали преимущественно наркоманы, я не слишком беспокоилась о своем моральном облике и кардинальная подмена ценностей волновала меня примерно в той же степени, что и малиновый звон инвалида по слуху.

Серьезно я испугалась только, когда у меня стали одна за другой пропадать вены. Колоть в локтевой сгиб уже не удавалось, и приходилось раз за разом искать новые места для инъекций. Хотя я всегда колола очень аккуратно и с минимальным количеством «задувов», героин в смеси с димедролом за считаные месяцы сжег мне все основные вены. Помню, как в панике полезла в интернет за советами, накупила кучу всяких оказавшихся бесполезными мазей, а в конечном итоге, после того, как мои руки, несмотря на все ухищрения, превратились в сплошные дороги, при помощи одного опытного торчка все-таки открыла паховую вену. На приходе страх прошел, и в последующие разы я не только кололась самостоятельно, но и так искусно ставила менее «продвинутых» товарищей, что ко мне порой выстраивалась целая очередь из страждущих.

Настоящие проблемы начались позже. Однажды Стас не вернулся домой, и плевать бы мне было, в сущности, на Стаса (наши отношения сошли на нет вместе с подавленным героином либидо, и я давно воспринимала когда-то страстно любимого человека лишь как поставщика наркотика), но без дозы я опасалась не пережить эту ночь. Я прозвонила всю телефонную книгу в своем мобильнике, а когда сердобольные наркоманы дали мне наводку на «яму», вдруг поняла, что у меня нет денег.

История закончилась печально, но подвох состоял в том, что она вовсе не закончилась. И опять же черт бы с ними, с этими бумагами, которые я подписала наутро, кое-как перекумарившись «колесами», и не нужна мне была эта фирма, долю в которой у меня забрали те самые «правильные пацаны», и избитого до крови Стаса я больше не хотела знать и видеть, но на какие шиши мне теперь предлагалось покупать героин? Тогда я искренне раскаивалась в том, что проявила мягкосердечие и вняла мольбам мамы Стаса, чуть ли не на коленях просившей меня спасти ее пропащего сына и выполнить все требования «бизнес-партнеров». Наверное, это был последний всплеск человеческих эмоций, вскоре окончательно атрофировавшихся под воздействием героина.