Наит Мерилион - Хороший список

Видел бы меня сейчас мой покровитель Айнего Джиа или хозяйка этого дома. Представляю, в какой гримасе отвращения исказились бы их сытые мединские лица.

Я сметал со стола все, что можно было сжевать, как животное. И лишь после пятой или шестой бриши взял себя в руки и остановился. Терраса выходила на живописный канал, обрамлённый резными пешеходными мостиками и густо засаженный деревьями и пышными кустами сирени по берегам. Вдумчиво я вдохнул аромат кофе, буйного цветения ранних сортов роз, солёного воздуха канала. Именно таким я жаждал видеть каждое своё утро и теперь ловил момент, чтобы запечатлеть в памяти именно его, а не картинки минувшей ночи.

Если есть возможность самому выбирать, каким будет твой день, то почему не выбрать подобное? Почему не выбрать возможность спать на чистом белье, вкусно есть и дышать свежим воздухом?

…Почему же ты предпочел иную жизнь…

Снова меня одолели мысли об отце, что отравило мне и вкус кофе, и ощущение свободы.

После плотного завтрака я вернулся в комнату, чтобы прослушать легенду. Сфера вещала приглушенным голосом, покачиваясь в воздухе, и, как только сообщение было озвучено, она, подобно карнавальной хлопушке, взорвалась в воздухе.

Веревка тем временем обмотала руку. Скорее всего, это было нечто вроде извинения за наше слишком страстное знакомство, но я не позволил ей этого, смахнул ее на пол и прилёг на кровать, чтобы все обдумать.

Итак, мое имя оставалось прежним – Каррилиан. Добавлялась лишь незнакомая мне фамилия. Вместо родного и мелодичного «Амильеги» к моему имени привязали незвучное и неприятное «Варковски». Каррилиан Варковски звучит слишком крикливо и коряво, мне не понравилось, но выбирать не приходилось.

Отныне я считался племянником Вильфионеды Энберри, бывшей в девичестве как раз Варковски.

– Мое имя сеньор Каррилиан Варковски, – невидимый собеседник приветливо кивнул, а веревка притихла. – Наша семья занимается шелком. Шелк… – я покрутил замысловатое словечко на языке, шелками моя Мару не избалована… пока.

– Обожаю шелк, – неестественная улыбка отразилась в зеркале. Ничего, это последствия тяжелой ночи. – Моя семья путешествует по всей стране. Уверен, вы, должно быть, слышали о братьях Варковски. Среди них есть мой отец. Правда, не знаю, кто именно. Возможно, Джиллим, а может, Иганни. Мать побывала в объятиях обоих. Почему так? Просто потому, что ее возлюбленного, Самили Варковски, не было в городе. Так что Самили однозначно не мой отец.

Я рассмеялся, заглядывая под кровать в поисках запропастившейся веревки, но, не встретив ее там, вернулся к заучиванию «семейной» истории.

Братья Варковски в своё время были известными прелюбодеями. По всей видимости, роль одного из их многочисленных наследников стала самой удобной для бродяги из плохого списка. По легенде, я прибыл погостить у любимой тетушки и ее (уже покойного) мужа, сенатора Энберри, на неопределённый срок ввиду неких личных обстоятельств. Ничего лучше, чем несостоявшаяся женитьба, авторы моей легенды не придумали. И, как не прискорбно, прибыл я прямо в день убийства сенатора. Конечно, теперь мне положено поддерживать любимую тетушку в ее бедственном положении: помочь с организацией похорон, поминального банкета и прочих сопутствующих мероприятий.

Под мою же ответственность попадает забота о родственнице и устройство ее дальнейшей судьбы. Ведь не пристало вдове гулять по свиданиям, однако, если у ее племянника заведутся нужные друзья, среди которых она волею судьбы, сама того не желая, встретит очередного «того самого единственного»… в этой ситуации ее уже никто не осудит.

А такая красивая женщина, безусловно, вскоре получит задание на «нового мужа».

Выйдя на балкон, я с наслаждением закурил. Все шло по плану. Именно такого задания я ждал последние три года.

Да, раньше мне не приходилось убивать, однако я по праву заслужил эту возможность безукоризненной работой на протяжении семи лет.

Я понимал прекрасно, что выступаю в роли пушечного мяса, ибо на сенатора Энберри за последние полгода было совершено более пятнадцати безуспешных покушений. Всех неудачников повесили на площади Медины, чествуя зоркое око охраны сенатора. Но я оказался более разумным пушечным мясом, хоть никто не верил, что до тетушки Ви все же доберётся один из ее потенциальных племянников… я до неё дошёл.

Теперь мне нужно продержаться неделю, прежде чем расследование убийства сенатора официально будет закрыто. Если полиция так и не выйдет на след истинного преступника, всё повесят на первого попавшегося заключённого, приговорённого к смертной казни. Таким образом наша достопочтенная полиция раскрывает все преступления максимум за неделю и все без исключения успешно. Мало кто обращает внимание на то, что девяносто процентов случаев – это просто «навешивание» преступлений на уже осужденных.